Праздник посвящен памяти семи тысяч мучеников, пострадавших за веру в 4 веке, но назван он по именам святых Пигасия и Акиндина.
Об этом дне говаривали так: «Акиндин разжигает овин, а Пигасий солнце гасит». Да и понятно: день становится все короче и большинство дел, по возможности, следовало делать в избе, где есть свет, пусть и не совсем ясный: давали его свечи или лучины.
Также поговорка отражает и то, что на первых этажах овинов разводили костры для просушки зерна, и вокруг огонька обожали собираться детишки, чтобы угостить друг друга рассказами о духах, которые живут в деревнях и вокруг селений – рижники, гуменники, овинники. Причем эти сущности являлись в образе людей.
Как правило, духи построек не были злыднями по своей природе, но требовали уважения: спрашивали бы у них заранее спрашивали позволения поработать, иногда чем-то подкармливали. К примеру, овинник не чинил препятствий сушке зерна, но, если его прогневать мог поджечь искрами снопы.
Женщины продолжали заниматься коноплей да льном, мяли их, время подгоняло — ведь требовалось вскоре или прясть из них, или же продавать.
