Обращают на себя внимание следующие черты развития проектов:
- высокий уровень ожиданий от проекта, инициированного первыми лицами государства с политическими целями;
- недостаточный уровень проработки предпроектной стадии, в которой могут отсутствовать четкие экономические, социальные, градостроительные параметры проекта;
- проведение архитектурных конкурсов в ряде случаев с непроработанным заданием и неясными правами победителей;
- крайне неритмичное развитие проекта, когда он может «умирать» на длительный период времени, а потом с необыкновенной интенсивностью «воскресать»;
- возможности существенно поменять параметры проекта (стоимость, автор, функция, площадка, объемы) на любой стадии его реализации;
- работа с архитектурной частью проекта
в режиме «спасения» — силами главного архитектора города, который постоянно пытается отстоять то, что уже утверждено и принято.
Мы можем констатировать, с одной стороны, наличие выраженной политической воли государства к созданию флагманских проектов, которые выводили бы архитектуру Москвы на принципиально новый уровень. С другой стороны, налицо слабая способность существующих институтов к воплощению замыслов на высоком качественном уровне.
1) Конкурсы
2) Молодежь
3) Новый Генплан
4) Новые типовые проекты
Основной угрозой реформам архитектурной практики является их невстроенность в сложившиеся институты управления и хозяйственной деятельности, то есть отсутствие архитектурной политики, принятой на уровне города.
Сегодняшние реформы не носят уникального характера: они регулярно отмечаются при смене главного архитектора города. Так же, как и Сергей Кузнецов, Александр Кузьмин (а до него и Леонид Вавакин) начинал свою деятельность с внедрения конкурсного проектирования, которое должно было привести к обновлению архитектурной элиты и продвижению высококачественных проектов. Каждый главный архитектор пытался повысить значение ценностей архитектуры и качества среды, используя различные регулятивные инструменты (Генплан, проекты детальной планировки, МГСН и т. д.). Каждый, начиная c Иосифа Ловейко, искал возможности совершенствования системы индустриального домостроения.
Это стандартная профессиональная программа повышения качества архитектуры, которая заявляется при назначении главного архитектора, а затем постепенно сходит на нет. Причина в том, что архитектура — сложный продукт, который требует вовлеченности множества участников. Помимо архитекторов, здесь важны позиции заказчика, городской администрации, производителей, инже
неров, конструкторов, строителей, надзорных инстанций. И если ценности профессиональных архитекторов не поддержаны всей системой, программа не имеет перспектив.
Каждый из участников процесса, разумеется, стремится к лучшему, однако его прагматические задачи (экономия, упрощение решений под свой опыт, стремление к прибыли или быстрым политическим эффектам) заставляют его трансформировать проект. Эти задачи имеют денежные индикаторы. Качество архитектуры, в отличие от них, не поддается финансовому обсчету, поскольку является общественным благом, дающим скорее косвенные, а не прямые эффекты. Отсюда каждое конкретное противоречие разрешается в ущерб качеству.
Необходимо заявить четкие общегородские приоритеты качества архитектуры. Именно для этого нужна архитектурная политика — как отдельный утвержденный правительством города документ. Цели, задачи и приоритеты Москвы в области архитектуры должны быть задекларированы, процедуры кодифицированы и защищены от упрощений.
