Дональд Трамп в разговоре с премьер-министром Пакистана Имраном Ханом призвал того «умерить риторику» в отношении Индии. Что касается индийского премьера Нарендры Моди, с которым президент США также побеседовал, то в общении с ним американский лидер ограничился подчеркиванием «важности снижения напряженности» между двумя странами, чьи отношения переживают очередной виток эскалации.
Тонкость дипломатических формулировок указывает на то, что в текущем обострении Вашингтон играет на стороне Нью-Дели. Это особенно интересно, поскольку за Исламабад открыто и очень активно вписался Пекин.
Из Кашмира в последние дни действительно вновь приходят новости о пограничных стычках и жертвах среди военнослужащих.
Правда, в отличие от многочисленных предыдущих кризисов в отношениях двух стран (последний был буквально в начале года, и тогда дело дошло аж до воздушного боя) нынешний заставил всерьез встрепенуться всю мировую политику, для которой за последние 70 лет индийско-пакистанское противостояние, периодически перерастающее в военные столкновения, стало частью привычного положения вещей.
На этот раз все дело — в поводе: Индия изменила статус штата Джамму и Кашмир, тем самым запустив процесс, способный обернуться тектоническими подвижками в региональной ситуации в целом.
Бесконечные индо-пакистанские противостояния и конкретно кашмирский узел, в котором в мертвом клинче увязли три страны (еще Китай, контролирующий почти необитаемый, но стратегически важный для Пекина район Аксай-Чин в Кашмире), обычно приводят в качестве примера изощренного геополитического коварства Великобритании. Освобождая во второй половине 1940-х Индию от колониальной зависимости, Лондон посодействовал возникновению в регионе ряда острых конфликтов, вот уже восьмое десятилетие пребывающих в состоянии постоянного тления с регулярными вспышками насилия.
Одна из таких «мин» — особый автономный статус индийского штата Джамму и Кашмир, зафиксированный в статье 370 конституции страны. Преимущественно мусульманский по населению регион тогда получил внушительные дополнительные полномочия по сравнению с прочими штатами. Практически любые законы (кроме тех, что относились к вопросам обороны, связи и внешней политики) должны были быть ратифицированы региональным парламентом. Налагались ограничения на покупку земли и недвижимости в Джамму и Кашмире индийцами из других штатов. Плюс масса других преимуществ и льгот, включая собственную конституцию.
По утверждению Нарендры Моди, эта система «использовалась Пакистаном как оружие», принесла населению штата «лишь сепаратизм, кумовство и коррупцию», лишив жизни почти 42 тысячи человек за последние тридцать лет. И в начале августа власти приняли, без сомнения, судьбоносное решение по упразднению автономии.
Штат разделяется на союзные территории (одна — Джамму и Кашмир, вторая — Ладакх), с меньшими, нежели у штатов, правами и под прямым федеральным управлением.
Главной движущей силой данного шага, вне всяких сомнений, выступает сам Моди, чья партия укрепила позиции на парламентских выборах весной, что и позволило пойти на столь серьезный шаг. При этом оппозиция (как и большинство западных экспертов) предсказывает полную дестабилизацию в Джамму и Кашмире, чьи элиты и население явно не будут молча смотреть, как их лишают привычных привилегий.
Индийские власти и сами не сомневаются, что проблем не избежать. В ожидании роста насилия и возможных терактов в регион введены дополнительно десять тысяч военнослужащих, а паломникам-индусам рекомендовано его покинуть. Правда, существенную часть ограничений, введенных после анонсирования грядущих перемен, на днях уже отменили. Возобновили работу органы власти, в основном восстановлено функционирование сотовой, телефонной сети и интернета.
Однако на международном уровне накал страстей не стихает.
Пакистан традиционно встает на защиту мусульман. Имран Хан обвинил Индию в политике, «вдохновленной идеологией нацистов», которая обернется «надвигающимся геноцидом».
В свою очередь, индийцы не менее жестко посоветовали не лезть в их внутренние дела и даже пригрозили пересмотреть принцип неприменения ядерного оружия в превентивном порядке.
Москва, кстати, согласна с тем, что действия Нью-Дели — внутреннее дело Индии, но в целом по теме обострившегося конфликта ограничивается привычной общеумиротворяющей риторикой. А теперь и Штаты продемонстрировали свою позицию, благосклонную скорее к индийцам.
Куда большую активность — причем откровенно в поддержку Исламабада — демонстрирует Пекин. Заседание Совета Безопасности ООН по вопросу автономии Джамму и Кашмира было созвано именно по инициативе Китая. Причина — как в стратегическом партнерстве с Пакистаном (среди прочего Кашмир играет не последнюю роль в китайском проекте «Один пояс — один путь»), так и в китайско-индийских территориальных спорах (включая упомянутый Аксай-Чин).
Что же касается бывшей метрополии, приложившей руку к организации в регионе всей этой геополитической каши на крови, то в Лондоне держат паузу и после разговора Бориса Джонсона с пакистанским премьером пару недель назад даже не обозначили собственную точку зрения.
Да это и не нужно, поскольку мнение Соединенного Королевства не имеет никакого значения.
Индия, Пакистан, Китай и прочие вовлеченные в кашмирский конфликт стороны в итоге как-нибудь разберутся между собой. Пусть даже это займет у них десятилетия. Или даже столетия. Но Британии, планировавшей и после ухода империи закулисно управлять регионом и снимать с него сливки, больше нет места среди них — и уж тем более над ними.
И в этом есть своего рода глубинная историческая справедливость.
