Share Tweet Share Share Email CommentsНа выставке фотографа Дугласа Киркланда — Монро в постели, Шанель в ателье и Джуди Гарланд в слезах
17 января в Центре фотографии имени братьев Люмьер открывается выставка Дугласа Киркланда (Douglas Kirkland) «За кулисами». На протяжении почти 60 лет Киркланд работает приглашенным фотографом на съемочных площадках крупнейших американских кинокартин, снискав прозвище «любимого фотографа Голливуда». Именно этим снимкам посвящена основная часть экспозиции. Кроме того, Киркланд делает портреты знаменитостей.
Кирклад начинал как помощник Ирвина Пенна. Его персональная карьера пошла в гору в начале 1960-х годов, после успешных фотосессий с Элизабет Тейлор, Мэрилин Монро, Коко Шанель и другими звездами. Фотографиям Шанель и Монро на выставке посвящены отдельные секции.
В эксклюзивном интервью Forbes Life Дуглас Киркланд рассказал о людях Голливуда, 60 лет назад и сейчас.
Ваш звездный час пробил, когда вы сняли Элизабет Тейлор для журнала Look в 1961 году.
Сперва Элизабет не хотела, чтобы ее фотографировали.
Дуглас Киркланд с женой Франсуазой
И как вам удалось ее переубедить?
До съемки мы не были с ней знакомы. Когда закончилось интервью, я подошел к Элизабет, пожал руку и представился. Я сказал, что только что устроился на работу в журнал, затем посмотрел ей прямо в глаза и сказал: «Только представьте себе, насколько это важно для меня».
Она задумалась на секунду, а затем сказала: «Приходите завтра в 7 часов вечера». И это действительно был настоящий взлет в моей карьере.
Сегодня у вас за плечами более чем 50-летний опыт работы со знаменитостями. В чем ваш секрет? Как вы заставляете людей расслабиться и быть самими собой?
Фотографа должен волновать человек, которого он снимает. Убедитесь, что все готово. Во время работы детали не должны отвлекать вас. Будьте внимательны. Фотосессия — это общение один на один с другим человеком в конкретный момент времени. Технический персонал не должен вам мешать. Как только выставлен свет и нанесен макияж, весь остальной мир подождет.
Элизабет Тейлор, на съемках фильма «Кулик» Париж, 1964
Возвращаясь к истории с Элизабет Тейлор, как вам кажется, почему эти фотографии стали настолько популярны?
На тот момент это была первая фотосессия Тейлор за несколько месяцев, так как она долго болела. Мою фотографию поместили на обложку журнала, а вслед за этим перепечатали в Париже, Лондоне и многих других городах. Она облетела весь мир.
Следом за Тейлор вы сняли Мэрилин Монро. Вам было всего 27 лет. Каково это, когда тебе позируют самые красивые женщины мира?
На съемке Монро руководила процессом.
Она сразу сказала: «Нам нужна кровать, белая шелковая простыня, пара бутылок Dom Pérignon и пластинка Фрэнка Синатры».
Ей нравился процесс, она получала от съемки удовольствие.
На ваших фотографиях мы видим женщину, которая смотрит на зрителя и соблазняет его. Но за объективом в тот момент находились именно вы. Вы чувствовали на себе этот взгляд?
Да, конечно. Именно это и принесло успех той съемке. Я пытался соблазнить ее, а она отвечала мне взаимностью. Вспыхнула искра. Мы снимали в довольно небольшом пространстве, в начале я стоял на стремянке, глядя на нее сверху вниз. В какой-то момент она сказала: «Иди ко мне».
И когда я снимал ее почти вплотную, это оказались лучшие кадры из всех. Потом она предложила мне лечь с ней в кровать, а я сделал вид, что не понимаю, о чем она говорит. Я знал, что нельзя останавливаться. Фотографии были для меня важнее.
Через год, в 1962-м, вы снимали Коко Шанель. Съемка продолжалась три недели. Что вы все это время делали?
Меня отправили на задание в Париж. Это сегодня у меня жена-француженка, а тогда я ни слова не понимал по-французски. Когда я заглянул к Шанель в ателье, она бросила мне «Бонжур», а я даже не понял, что это значит. Спустя какое-то время она очень тихим голосом сказала мне: «Ты должен выучить язык».
По большому счету, именно Коко Шанель сделала меня тем, кто я есть сейчас.
Как складывались ваши отношения?
Она была очень мила, хотя сперва практически не разговаривала со мной. Первые четыре дня я снимал манекенщиц. И только потом, пролистав готовые снимки, она сказала: «Хорошо», и с этого момента началась настоящая работа.
Коко Шанель в своем ателье Улица Камбон, 31, Париж, 1962
Среди ваших снимков знаменитостей особняком стоит фотография Джуди Гарленд, на которой она плачет. Как вам удалось запечатлеть этот момент?
Я провел с Джуди целый месяц. Я путешествовал вместе с ней, снимал ее детей, фотографировал ее во время совместного концерта с Фрэнком Синатрой и Дином Мартином. Снимок, о котором вы говорите, был сделан в самом конце месяца. Мы уже почти прощались, когда она спросила, нужно ли мне что-то еще. Я не мог не заметить за все это время, что порой ей приходилось очень непросто. И я спросил ее, каково это — быть звездой, каких усилий ей это стоит. На заднем фоне тихо играла одна из ее песен, и она заплакала. Так появился этот кадр.
Ваша московская выставка в основном посвящена закулисью Голливуда, летописцем которого вы служите более полувека. Как, с вашей точки зрения, Голливуд изменился за это время?
Когда я только начинал, мне всегда удавалось наладить личный контакт с людьми, которых я снимаю. Сегодня сделать это гораздо сложнее, так как в процесс съемок вовлечено гораздо большее число людей, каждый из которых старается так или иначе повлиять на происходящее. Но их мало волнует человеческий контакт, для них это просто бизнес. Никто не даст вам работать три недели, как в случае с Коко Шанель. Результат нужен через три часа. Хотя, бывают и исключения. Баз Лурман позволяет мне проводить на съемочной площадке столько времени, сколько мне нужно.
То есть сегодня представить ситуацию, когда знаменитость уровня Мэрилин Монро попросит всех уйти, чтобы вы могли остаться вдвоем, практически невозможно?
Да, именно так. Но все дело в подходе. Люди меня знают, поэтому я могу попросить их не стоять их у меня за спиной во время съемок и не перешептываться вполголоса. На съемках «Великого Гэтсби» произошла забавная история.
Было два или три часа ночи и снималась сцена, когда герои Леонардо Ди Каприо и Кэри Маллиган целуются под деревом. Я нашел прекрасное место, из которого мне было удобно фотографировать, был превосходный ракурс, но я упустил момент, когда переставляли камеру. И вдруг я слышу, как второй режиссер кричит «Киркланд в кадре!».
В любом другом случае фотографа просто вышвырнули бы, но так как Баз мой хороший друг, все обошлось.
Возможность видеть всю подноготную процесса съемок кино не лишает Вас удовольствия от просмотра?
Нет, наоборот, когда вовлечен в процесс создания, с большим интересом следишь за результатом.
Питер МакНикол, Мерил Стрип, и Кевин Клайн, «Выбор Софи» Нью-Йорк, 1982
Можете привести какой-то пример, одно из ваших ярких воспоминаний?
Моим первым большим проектом в кино стали съемки фильма «Звуки музыки». Мы снимали в Зальцбурге, шли последние дни съемок. Я фотографировал Джули Эндрюс, было очень сложно, так как прямо над нами летали вертолеты, вокруг суетились люди. Я позвонил на студию и сказал, что не могу так работать. В итоге нас с Джули оставили вдвоем на вершине горы. Я попросил ее петь. По идее, в этом не было смысла, так как там не было ни звуковиков, ни микрофонов. Она пела только для меня. Но именно благодаря этому фотографии получились такими замечательными. Результат вы можете увидеть на выставке в Москве.
