Share Tweet Share Share Email Comments
Скульптура «Опасная игра» итальянского художника Лоренцо Куинна в Майами
Скульптура «Опасная игра» итальянского художника Лоренцо Куинна в Майами
Lynne Sladky/AP
Турция может стать ядерной державой. Амбиции президента страны Реджепа Тайипа Эрдогана выходят за пределы домашнего региона — турецкий лидер хочет войти в ядерный клуб и заявить о стране как о мировой державе, опасаются американские СМИ. Подобные заявления Турции и других «неядерных» стран — следствие распада ДРСМД, гарантировавшего ядерное равновесие последние 30 лет.
Если Турция действительно предпримет активные меры и начнет движение по «ядерному пути», на создание своего ядерного арсенала у страны может уйти около 4-5 лет. Топливо для ракет Эрдоган, по мнению американских экспертов, может получить при помощи Москвы — сейчас по российскому проекту на территории Турции строится АЭС «Аккую». Ядерные отходы от нее могут быть использованы для создания ракетного топлива, отмечается в недавнем материале The New York Times.
Впрочем, шанс того, что Москва на это пойдет, равен нулю — такие действия будут нарушением Договора о нераспространении ядерного оружия.
Примером здесь может служить ситуация в Иране — Россия построила здесь АЭС «Бушер», но всегда придерживалась консолидированной позиции относительно ядерной программы страны.
Ранее президент Реджеп Тайип Эрдоган уже намекал, что у Анкары может появиться ядерное оружие. Об этом он сказал на одном из своих сентябрьских выступлений.
«У многих стран есть ракеты с ядерными боеголовками — причем не одна и не две. В то же время, у нас (по их словам) их быть не может. Для меня это неприемлемо», — цитировало турецкого лидера агентство Reuters.
Тогда Эрдоган привел в пример соседний с Турцией Израиль — по мнению президента, ядерное оружие защищает страну от посягательств извне. Также глава Турции заявил, что все развитые страны сегодня располагают таким арсеналом.
Амбиции Эрдогана превратить Турцию в ядерную державу возникли не на пустом месте. Выход США из Договора о ракетах средней и малой дальности (ДРСМД) фактически выбил последние козыри из рук сторонников нераспространения. Договор, подписанный в 1987 году советским и американским лидерами Михаилом Горбачевым и Рональдом Рейганом, решал проблему с целым классом ракет в Европе, теперь же ситуация может вывернуться наизнанку.
Растянувшееся на полгода, но зародившееся много раньше увядание ДРСМД увенчалось распадом договора. Реинкарнация соглашения, равно как и приход к другим новым соглашениям в области контроля над вооружениями, сейчас видятся маловероятными.
Упадок ДРСМД в очередной раз всколыхнул разговоры о гонке вооружений — Соединенные Штаты провели испытание ранее запрещенной договором крылатой ракеты «Томагавк», на что президент России Владимир Путин призвал подготовить «симметричный ответ».
«Мы были просто вынуждены и были обязаны, безусловно, обеспечить безопасность нашего народа и нашей страны», — заявил в августе Путин, комментируя необходимость разработки Россией новых вооружений.
Тогда же президент призвал к «равноправному и конструктивному диалогу» между Россией и США. Разработка и заключение новых договоров, которые могли бы стабилизировать положение дел в области отдельных типов вооружений, сегодня жизненно необходимы. Но вместе с нуждой в таких соглашениях растет и сложность их достижения.
Державы разогреваются
Недавнее исследование Стокгольмского института исследования проблем мира (СИПРИ) рисует картину постепенного ядерного «разогрева» в Южной Азии — один только ядерный арсенал Индии, по последним данным, составляет 130-140 ядерных боезарядов и постоянно увеличивается. Примерно такими же запасами располагает и соседний Пакистан.
Этой весной между двумя странами вспыхнул и схлопнулся очередной пограничный конфликт — тогда до применения ядерного вооружения не дошло, но авиаударами противники все-таки обменялись. Те события стали напоминанием, что проблемы международной стратегической стабильности уже давно вовсе не биполярны и требуют особого внимания там, где раньше обходились вовсе без него.
Пакистан для Турции вполне может стать примером для подражания. Руководство страны не только создало собственную ядерную программу, но и распространило ее — ученый-ядерщик, «отец» пакистанской ядерной программы Абдул Кадир Хан в 2008 году рассказывал, что именно Пакистан в свое время поставлял КНДР центрифуги для обогащения урана.
В настоящее время в «ядерный клуб» входят 9 стран — США, Россия, Великобритания, Франция, Китай, КНДР, Израиль, Индия и Пакистан. Большая часть арсенала в 14 465 единиц ядерного оружия сосредоточена в руках России и Соединенных Штатов, однако другие члены списка не менее активны в этой области.
Сейчас не вполне ясно, серьезен ли осенний «ядерный демарш» Эрдогана — такие громкие заявления вполне могут читаться и между строк. В то же время, подобные высказывания могут стоит для Турции очень дорого.
Так, США могут потерять веру в предсказуемость и доверие к своему союзнику по НАТО — об этом свидетельствует последние вспышки напряжения между странами, в том числе и по вопросам вооружений. При этом на турецкой военной базе «Инджирлик», по последним данным, хранится около 50 ядерных боеприпасов вооруженных сил США.
Диалог военных важнее переговоров политиков
По иронии судьбы именно с Турции, а не с Кубы, в свое время начался Карибский кризис 1961/62 годов: Советский Союз разместил ракеты на «острове Свободы» только после появления американских установок на турецкой территории. Тогда мир оказался буквально на лезвии ножа — ситуацию разрешили только переговоры Джона Кеннеди и Никиты Хрущева, лидеров биполярной системы.
Сегодня, когда «эпоха развала договоров» сопровождается очередной вспышкой геополитических амбиций всех крупных держав, новые соглашения в этой сфере обретают все большее значение. На это, в частности, обращают внимание авторы ежегодника СИПРИ — собрания основных материалов так называемого «стратегического сообщества», посвященных вооружениям и международной безопасности. Последнее издание сборника было представлено на этой неделе.
Эксперты СИПРИ считают, что в условиях затянувшегося дипломатического кризиса неожиданной стабильной вехой могут стать переговоры высших военных чинов. Именно те, под чьим пальцем находятся «красные кнопки», понимают нюансы происходящего лучше всего.
Как заявил в беседе с «Газетой.Ru» координатор проекта русского издания ежегодника СИПРИ, заведующий сектором военно-политического анализа ИМЭМО РАН Сергей Ознобищев, такие «военизированные» переговоры позволяют держать руку на пульсе ситуации.
В сложившейся термальной ситуации диалог дипломатов подменяется диалогом военных. Те едва ли настроены на эскалацию, и постараются ее не допустить, хотя контакты в смежных областях интересов у нас случаются довольно часто», — считает эксперт.
Он также подверг критике наметившийся тренд к ревизии международных договоров и излишнюю теоретизацию диалога между странами.
«Абстрактные умозаключения опасны. За любой мирной конференцией должен следовать конкретный договор, который, с учетом недоверия [между Россией и США] нужно будет контролировать и верифицировать. Мирные конференции особо ни к чему не приведут — чтобы обновить наши соглашения, нужны переговорщики», — отмечает Сергей Ознобищев.
«Новое равновесие» необходимо, но прийти к нему будет трудно. Здесь и необходимость принимать во внимание укрепляющийся Китай, и постоянное обновление технологического арсенала, значительно ускорившееся в последнее время. Разработка новых видов высокоточного и гиперзвукового вооружения, военное использование беспилотников — все это, при создании новых соглашений, придется учитывать. Равно как и, к примеру, киберугрозы.
В числе немногих «свай», держащих на себе международную безопасность, остался действующий с 2011 года СНВ-3 — одно из последних российско-американских соглашений, касающихся взаимного сокращения стратегических ядерных вооружений. Но десятилетний срок действия этого договора тоже в скором времени подойдет к концу. А условия для его продления сейчас далеки от идеальных.
«В ближайшее время произойдут абсолютно знаковые события — это разрешение ситуации с СНВ. Тут многое зависит от готовности США продлить договор. Самое простое, что может сделать Трамп, — просто продлить его на пять лет, для этого ему не нужно ничьего согласия, и это бы развязало руки для дальнейших переговоров по сокращению вооружений», — прогнозирует ситуацию с договором Ознобищев.
Однако, по мнению эксперта, президент США по-прежнему скован ограничениями со стороны американского политического истеблишмента и органов власти, что может усугубить ситуацию с СНВ.
«Ключевой вывод состоит в том, что, несмотря на общее сокращение в 2018 году числа ядерных боеголовок, все ядерные державы продолжают модернизацию своих ядерных арсеналов», — предупреждал этим летом председатель правления СИПРИ Ян Элиассон.
Важна и кооперация аналитических сообществ — она становится своеобразным «подвесным мостом» между западными и российскими экспертами, как для солидаризации, так и для полемики по ключевым стратегическим вопросам.
«Нужно убедительно представлять иностранные исследования российским специалистам, нужно привыкание. Нужен безусловный авторитет, информационный и аналитический, данные которого не будут оспариваться, но будут точками отсчета. Дефицит доверия — вот с чем нужно работать», — подытоживает роль сотрудничества двух институтов Сергей Ознобищев.
Источник
