Share Tweet Share Share Email Comments
События в Екатеринбурге привлекли внимание общества к протестам против строительства храмов и неизбежно породили вопрос, созвучный со ставшей уже мемом фразой Елены Ваенги семилетней давности «Попробовали бы они сделать это в мечети!», в оригинале звучащей следующим образом: «А почему эти козы не пошли в мечеть или синагогу? Особенно в мечеть… Потому что, если бы они туда влезли, то до суда бы не дошли, им бы братья мусульмане враз показали «христианское прощение».
Кишка тонка в мечеть нос сунуть… А к нам милости просим».
Наиболее полно эту мысль выразил бывший министр обороны ДНР Игорь Стрелков, написавший 15 мая на своей официальной странице в ВКонтакте: «Почему «народный протест» в Екатеринбурге возник только и именно тогда, когда решили построить православный храм? Почему нигде не протестуют так массово против строительства мечетей? (А если и протестуют, то пресса не уделяет этому особого внимания). Нетолерантно, да? А против христианства – «опиума для народа» по мнению многих и многих – протестовать можно. Хотя бы потому, что тут-же не налетит масса адвокатов с обвинениями в нацизме и Рамзан Ахмадович из Грозного не намекнет на возможные неприятные последствия…»Огорчу Игоря Ивановича, но массовые протесты против строительства мечетей в последние годы в России были и не раз, и очень резонансные, и привлекавшие внимание СМИ, но, видимо, он их банально не заметил, будучи занят обсуждениями на форумах исторических реконструкторов, и просто дежурным брюзжанием на темы нетолерантности, несправедливости устройства мира и прочего. Поскольку подобные протесты я как журналист не раз описывал, попробую раскрыть тему максимально полно.
Первый резонансный протест против строительства мечети состоялся в Москве в 1994 году. Процитирую об этом отрывок из книги религиоведа (и члена Всемирного русского народного собора) Романа Силантьева «Новейшая история ислама в России» (2007):
«Эти события разворачивались на фоне масштабного конфликта между Абдул-Вахедом Ниязовым (главой Исламского культурного центра (ИКЦ), ориентированного на Саудовскую Аравию. – Авт.) и Равилем Гайнутдином (муфтием Москвы, председателем Духовного управления мусульман Центрально-европейского региона России (ДУМЦЕР). – Авт.), который был спровоцирован одной интересной инициативой ИКЦ России. В июле 1994 года представители этой организации торжественно заложили первый камень в основание Мусульманского благотворительно-культурного центра России на ул. Островитянова (юго-западная часть города), на территории которого предполагалось построить мечеть, медресе, библиотеку, гостиницу, детский приют, лечебно-оздоровительный комплекс, мастерские с торговыми рядами ремесленников, объекты торговли и общественного питания, представительства крупнейших фирм и банков мира, жилые дома и даже центр восточной медицины. Между тем московский муфтий справедливо усмотрел в этом проекте прямое покушение на свои интересы — действительно, с каждой новой столичной мечетью, неподконтрольной Равилю Гайнутдину, его влияние в городе падало…
Для борьбы с Ниязовым Равиль Гайнутдин предпринял неожиданный ход, заручившись поддержкой Конгресса русских общин. 8 сентября 1994 года в Москве состоялась совместная пресс-конференция московского муфтия и председателя исполкома Конгресса русских общин Дмитрия Рогозина, по итогам которой было принято специальное антиниязовское заявление. В рамках соглашения между ДУМЦЕР и КРО активисты последнего провели несколько пикетов против строительства Исламского культурного центра, которые в итоге возымели свое действие – масштабный проект Ниязова был свернут. В новейшей истории России это были первые зафиксированные выступления русской и православной общественности против строительства мечети, поэтому весьма примечательно, что их вдохновителем выступил мусульманский духовный лидер».
Эти события достаточно громко тогда освещалась в прессе, в том числе либеральной, такой как «Московские новости» (цитата из них приведена в книге Силантьева).
Можно сказать, что это было очень давно, поэтому не в счет. Пойдем дальше.
В конце 2005 года большой общественный резонанс вызвали два протеста против строительства мечетей – в Малоярославце и Москве.Первому «Комсомольская правда» посвятила 17 ноября 2005 года большой репортаж «Почему русский город боится строить мечеть» в своем федеральном выпуске. Открывается он словами местной жительницы: «Приезжайте скорее! У нас тут все на дыбы поднялись! Не хотят люди мечеть! И где ее удумали строить – прямо на въезде в город, на горке, чтобы выше всех храмов была! Не дадим!»
Инициатором протеста стал настоятель Казанского собора Малоярославца протоиерей Игорь Сильченко, так мотивировавший это «Комсомолке»: «Меня настораживает не сам факт постройки мечети в каком-то городе. Мне видно совершенно четко, как изменилась в последние годы политика ислама. Политика эта наступательная, а мы всего лишь обороняемся, причем безуспешно. Известнейший исламский проповедник Гейдар Джемаль так и сказал: «Через 50 лет исламский фактор будет доминировать!»
Сильченко затем публично поддержала настоятельница местного женского монастыря, заявившая, что мусульмане в городе недостаточно, чтобы претендовать на своей храм.
В итоге, как сообщала 16 декабря 2005 года Радио «Свобода»:
«В Малоярославце Калужской области власти не дали разрешения на строительство мечети местной татарской общине. Причина – в городскую администрацию было подано прошение горожан, под которым – около тысячи подписей (сам Сильченко перед этим говорил «Комсомолке», что было собрано «может, пять тысяч, а может, и десять» подписей. – Авт.)… Мусульманская община Малоярославца обратилась в городскую администрацию с просьбой выделить участок земли под строительство мечети еще в июне. В городе на столбах и заборах тут же появились анонимные листовки, напечатанные на принтере, с призывами протестовать против строительства. Неизвестные авторы в листовке задавали риторические вопросы «Хотите ли вы, чтобы Малоярославец превратился в ваххабитский центр? Хотите ли вы для нашей земли повторения бесланских событий?»
Примечательно, что была заявлена готовность и к силовому противостоянию в случае. Все тот же репортаж «Комсомолки»:
«На прощание мы поинтересовались:
– Отец Игорь, а если все-таки мечеть построят? Что будете делать?
Священник на секунду задумался – стоит ли нам это говорить? Потом убрал свой могучий стальной крест под рясу и сказал – как припечатал:
– А если все-таки народ не послушают и мечеть здесь построят, придется десятку крепких православных мужиков пострадать за свою веру…»
Синхронно начались протесты в Москве, где в мае 2005 года муфтий Гайнутдин сообщил о том, что ведет переговоры с мэрией о выделении участков для строительства мечетей в районах Люблино и шоссе Энтузиастов.
Инициатором протестов стал Русский общенациональный союз (РОНС)* Игоря Артемова, который в 2005 году на некоторое время стал в Москве главной силой на ультраправом фланге, сотрудничая с крупнейшей столичной бригадой скинхедов City Hunters (например, в том году они совместно выступили организаторами большого концерта для правой молодежи «SKAжи Oi!»). Вскоре к РОНС подключились и другие национал-православные организации, например, Союз православных граждан. Вот из заявления последней организации, опубликованном 20 декабря 2005 года на сайте «Правая.Ру»:
«В Москве, в пятнадцати минутах езды от Кремля, планируется воздвигнуть гигантский комплекс, включающий в себя мечеть, медресе, учебный центр и т.д., сообщается на сайте РОНС. По информации, полученной из мэрии Москвы, Лужков уже подписал распоряжение о выделении для этих целей обширного участка земли прямо у станции метро «Шоссе Энтузиастов». В роли заказчика выступает некая исламская «религиозная организация имени Шамиля».
Кому и зачем понадобилось возводить в центре Москвы подобные сооружения?… Синхронность недавних событий в стране и в мире (бессмысленные и комичные бунты во Франции и в Австралии, подготовка миграционной амнистии в России, предложения убрать крест с государственного герба и переименовать Грозный в Ахмадкадыр), подогревающих и без того натянутые межэтнические отношения, наводит на мысль об их внешней координации.
Появление в Москве религиозного комплекса такого масштаба будет означать конец и без того шаткого «этнического перемирия»… В связи с приведенной выше информацией Русский общенациональный союз объявляет о создании организационного комитета и начале широкой общественной кампании по противодействию строительства «организацией имени Шамиля» религиозно-этнического комплекса в центре Москвы… Пресс-служба Союза православных граждан не просто разделяет озабоченность РОНСа строительством огромной мечети у ст. м. «Шоссе Энтузиастов»… На этом фоне создание исламского прозелитского центра выглядит еще более вызывающим… Мы не просто поддерживаем позицию РОНСа, но требуем строительства храмовых комплексов, вмещающих тысячи людей, духовно-просветительские центры, у каждой станции метро от «Шоссе Энтузиастов» до «Новогиреево», да и во всех новых районах Москвы».
Как видим, как и в случае с Малоярославцем, протесты против строительства мечетей (в одном случае татарской, в другом северокавказской общиной) мотивировались отнюдь не местными реалиями, а рассуждениями о беспорядках арабской молодежи в Париже и Сиднее, «наступательном характере» ислама и т.д. Думается, что огромную роль в этом сыграла позиция тогдашних официозных российских СМИ, подававших упомянутые протесты за рубежом исключительно в контексте «войны цивилизаций», и шумная презентация книги Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери».
Как проходил и чем закончился столичный протест, можно узнать из сообщения на сайте РОНС в феврале 2006 года (сайт давно удален, но в Интернете осталась копия):
«Оргкомитет сразу же развернул работу, широко оповестив жителей Восточного округа Москвы о планах исламистов. Не желая соседства с агрессивными инородцами, взявшими для своей организации имя одного из самых злобных врагов России и русских, москвичи в массовом порядке ставили подписи под обращением к властям с требованием не допустить строительства ваххабитского форпоста возле их домов. Одновременно с этим наши соратники проводили убедительные беседы с ответственными лицами в префектуре округа и других органов власти. И результаты не замедлили появиться.
Из префектуры Восточного административного округа г. Москвы Лужкову было направлено официальное письмо с обоснованием невозможности строительства исламского комплекса в округе. Русские люди одержали победу, заставив власть считаться с их мнением… Русский общенациональный союз объявляет: работа оргкомитета не прекращается. Мы будем внимательно следить за попытками исламистов угнездиться в столице России и дадим этим попыткам решительный отпор, где бы они ни были отмечены».
Ладно, можно возразить, что это тоже было давно, и тут не дошло до публичных выступлений (а проходил только массовый сбор подписей). Что ж, пойдем дальше.
11 сентября 2010 года жители районов Текстильщики и Рязанский Юго-восточного округа Москвы вышли на акцию для защиты зеленых насаждений рядом с их домами, на которой собирались построить огромную мечеть. «Первый случай именно в Текстильщиках, когда были протесты местного населения. Раньше не было», – отметил Силантьев 7 декабря 2010 года в эфире «Эха Москвы». Хотя ранее описывал в своей книге протесты 1994 года против строительства в московском районе Коньково.На стихийный митинг в Текстильщиках вышло несколько сотен человек, заполнивших всю зеленую зону, это я могу сказать как непосредственно присутствовавший тогда на месте событий журнаилст. Какую-то часть составили приехавшие со всего города националисты (в основном молодежь), но подавляющую – местные жители.
Конфликт, который тянулся несколько месяцев, вплоть до конца ноября (в течение этого времени протестующие провели еще несколько акций в сквере, автопробег и собрали около 9 тыс. подписей, а также открыли свой сайт mecheti.net), получился очень громким. Лидер протеста Михаил Бутримов буквально через день давал интервью, причем не только российским, но и зарубежным (даже японским) популярным изданиям.
Мусульманская община, поддержанная муфтием Гайнутдином, долгое время отказывалась принять во внимание мнение жителей, заявляя, что протестуют против строительства мечети исключительно «исламофобы» (уже из этого термина потом православные соорудят своих «храмофобов»), «фашисты» и всякие «маргиналы». Все это, оскорбляя местных жителей, лишь усиливало протест и его поддержку в обществе.
Звучали и требования расправиться с протестующими силами полиции (первое время оказывать давление пытались местные исламисты). Вот цитата из статьи Орхана Джемаля, вышедшей 21 сентября 2010 года в журнале «Русский Newsweek»: «Мусульмане стоят на своем. «У нас есть законное разрешение. Даже если на протест [против мечети] выйдут 20.000 человек, власть должна дубинками пресечь такие настроения», – говорит руководитель одного из духовных управлений в неофициальной беседе».
Мусульмане угрожали, пытались проводить альтернативные акции (на которые пришла горстка стариков), собирать подписи за строительство мечети, но совсем неудачно.
Характерно, что православные протест против строительства мечети поддерживали, и очень активно. Первым информацию о митинге 11 сентября 2010 года вбросил в блоги модератор православного сообщества ustav в Живом Журнале Игорь Гаслов, которого ввиду включения в патриарший пул журналистов именовали «патриаршим блогером».
Затем в поддержку жителей Текстильщиков высказался глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Московского патриархата Всеволод Чаплин. «Богатая практика строительства православных храмов в странах с доминированием инославных исповеданий, а также ислама и буддизма показывает, что конфликтных ситуаций можно легко избежать, если согласовать место строительства, размер храма и его архитектурные особенности со всеми заинтересованными сторонами, включая местных жителей. Так же, убежден, надо поступать и в Москве – в первую очередь через информирование жителей и организацию общественных слушаний», – говорится в его официальном ответе на обращение жителей Текстильщиков, опубликованном 20 сентября 2010 года на сайте РПЦ.
Активисты национал-православного «Народного Собора» прибыли в Текстильщики для сбора подписей против строительства мечети, а их лидер Владимир Хомяков заявил в октябре 2010 года на заседании одной из комиссий Мосгодумы: «Практика показывает, что решения подобного уровня без обсуждения принимаются наихудшим образом».
Громкий и резонансный конфликт (его освещали все ведущие СМИ страны, обсуждали в блогах и на форумах) в итоге завершился победой жителей Текстильщиков над мощнейшим московским муфтиятом, претендовавшим тогда на лидерство над всеми мусульманами России, что вызвало настоящую истерику муфтия Гайнутдина по поводу «исламофобов». Я думаю, именно этот протест вдохновил жителей по всей стране на будущие протесты против культовых зданий, заставив их поверить в свои силы.
Кстати говоря, когда годом позже на том же месте в сквере решили построить православный храм, жители тоже оказались против – в том числе многие из тех, кто в 2010 году протестовал против строительства там мечети. Потому что именно против строительства чего-либо, а не из чувства ксенофобии (а вот, кстати, часть тех, кто в 2010-м мотивировался именно ксенофобией к мусульманам, строительство храма поддержала).
28 ноября 2010 года прошел автопробег из Текстильщиков в центр Москвы – последняя акция протеста – а уже 12 декабря 2010 года прошел митинг против строительства мечети в парке «Южный» в Калининграде. Опять-таки, на протест вышли не националисты или активисты православных организаций, а местные жители, включая мам с детьми в колясках, обеспокоенные тем, что 9 декабря 2010 года строительная техника начала варварские уничтожать, выкорчевывая с корнем, вековые деревья в парке.
Последующие акции протеста, собиравшие в среднем 100 – 150 человек, проходили 19 декабря 2010 года и 9 января 2011 года, но администрация города отказалась принять их во внимание, даже когда было собрано 1,5 тыс. подписей, а 22 июня 2011 года Центральный районный суд Калининграда подтвердил незаконность выделения участка под строительство. В итоге в ситуацию вмешалось правительство области, 30 ноября 2013 года уже почти построенная мечеть была опечатана, а весной – летом 2014 года местные суды разных уровней признали стройку незаконной. Конфликт тянулся еще несколько лет, сопровождаясь жалобами мусульман на «исламофобов» во все инстанции вплоть до президента страны, в итоге власти Калининграда в 2017 году передали общине для молитв здание рядом с недостроенной мечетью, которую так и не дали возвести в городе.
Кто-то скажет – ну и что, подумаешь, сто – двести – триста человек? Это не масштабы Екатеринбурга, где на протест против храма вышли тысячи. Что ж, были и такие.
В ночь с 19 на 20 сентября 2012 года в московском районе Митино на протест против строительства на одном из зеленых пустырей мечети вышло несколько тысяч человек. Так получилось, что я оказался единственным журналистом из всех московских СМИ, который туда поехал (вместо того, чтобы после работы завалиться на диван, как прочие) и описал все в материале, который наутро попал в топы всех новостей. «После стихийного митинга на 3000 человек, поддержанного депутатами от всех сторон – наутро Собянин отменил даже планы на строительство», – вспоминал на днях тогдашний муниципальный депутат района Митино Владимир Демидко.
Три тысячи (Демидко отмечает, что есть и официальная справка МВД с этой цифрой) в одном конкретно взятом спальном районе на окраине столицы. Без долгой «раскачки», ситуация обсуждалась от силы несколько дней на районном интернет-форуме.
Были протесты и в регионах. Не перечисляя те, которые прошли в формате обсуждений в соцсетях, сбора подписей или опроса местных жителей, закончившихся отказом местных властей от строительства мечетей (так было в 2013-м в Тамбове, Хабаровске и Братске), упомяну события в Новокузнецке, где 3 марта 2013 года на организованную «Русским патриотическим клубом» несанкционированную акцию протеста вышло около сотни человек, которых разогнала и задержала полиция. Следующая акция националистов прошла 17 марта 2013 года и также закончилась задержаниями. После этого в начале апреля 2013 года мэр заявил, что участка под мечеть и не выделялось. В 2015 году один из муфтиев жаловался, что «группа радикальных активистов, обосновавшихся под вывеской патриотического клуба, на протяжении длительного времени блокирует строительство городской мечети, запугивая местных жителей и чиновников тем, что мусульманских храм якобы станет рассадником терроризма».
Можно упомянуть и протесты (с пикетами и прочим) против строительства мечети в новосибирском районе Родники, организованные зимой 2013 – 2014 года местными националистами и закончившихся отказом мусульман от постройки культового здания.
Из самых свежих примеров можно упомянуть майские протесты местных жителей против строительства мечети в казанском районе «Авиастроительный». Думаю, что, если поискать побольше, и примеров найдется гораздо, гораздо больше.
Какие можно сделать выводы? Во-первых, протесты против строительства мечетей начались в России раньше (волной пошли с осени 2010-го), чем против строительства православных храмов (начавшихся в основном в 2012 – 2013 годах). Во-вторых, протесты против мечетей реально часто мотивировались защитой парковых и просто зеленых зон, которых в спальных районах очень мало.
И главный вывод, общий для любых протестов против строительства культовых зданий – попытка сразу же объявить протестующих маргиналами, ксенофобами, встать в конфронтацию с ними больше всего раздувает протест, потому что эти обвинения необоснованы и оскорбляют жителей, показывая нежелание считаться с их интересами. И логика «игры мускулами» и попытка «пойти в контратаку» тут совсем не подходит.* Организация запрещена в России Верховным судом РФ.
