Вспоминая свою юность и сравнивая себя современного с тем подростком — продуктом 90-х, я невольно прихожу к выводу, что жизнь дала мне всё желаемое тогда и даже больше. Понимание того, что блага отражают лишь социальный статус, а не качества личности, пришло с годами. Для нас, детей 90- х, единственной мечтой было вырваться из нищеты, убраться поскорее из этой «ужасной» страны, где все – родители, учителя, государство — постоянно «требуют» и ничего не дают взамен.
Да, возможно это не патриотично, но об СССР времен перестройки и России конца 20-го века остались самые отвратительные воспоминания: лицемерие, нищета, разбитые дороги и грязь. Не страна, а сплошной базарный день в провинциальном городке. С тех пор прошло почти 20 лет, и теперь я не ученик средней школы, а преподаватель одного из колледжей. Мои студенты — юноши и девушки от 15 до 25 лет. Что их, наше будущее (именно так называли нас, вчерашних школьников, преподаватели на первом курсе ВУЗа), отличает от поколения миллениалов? Начнем с хорошего. Современная молодёжь не имеет столь чудовищных социальных различий как наше поколение. Практически у всех имеется необходимая для занятий техника — компьютер, гаджеты, во многих семьях есть машины, а в некоторых и несколько квартир. Такое положение полностью исключает какие-либо комплексы по поводу своего невысокого имущественного положения и позволяет чувствовать себя равным среди равных; теоретически дает полнейшую свободу самовыражения. Пока это единственное положительное явление спустя 20 лет. Только понимает ли молодёжь это? Теперь о нынешнем положении дел. Мы, поступая в ВУЗ или колледж, прекрасно понимали, для чего нужна профессия, — для финансовой независимости, как казалось тогда. Для служения людям, как показала жизнь. Современный студент идёт учиться ради диплома, совершенно не думая о будущем. Образование воспринимается как отсрочка от армии, как жизненный статус, если угодно, мода, но никак не реализация своего призвания или возможность нести благо людям. Современный молодой человек интеллектуально ленив. Мои сверстники в конце 20-го века много читали, кто-то под давлением школьной программы, кто-то самостоятельно. И вопросов с пониманием и изложением текста учеником у педагогов не возникало. Теперь же пары по литературе для студентов просто наказание. Счастье для преподавателя, если некоторые самостоятельно осилят несколько глав, остальные же сразу смотрят в интернете краткое содержание произведения. С изложением содержания не меньшие проблемы – учащиеся не способны строить сложные предложения, путают, объект и субъект, причину и следствие. Молодёжь разучилась думать самостоятельно и предпочитает получать готовую, ранее созданную информацию. Кем, когда и с какой целью она создана — это вопрос не для них. Готовность потребить любую информацию, повышающую статус индивида (заметьте не личности, она еще не сформировалась), становится актуальнейшей. Несколько аккаунтов в социальных сетях, цитаты известных людей, вырезанные из контекста, сотни фотографий, выложенных в инстаграме, фейсбуке и контакте, наводят на мысль, что молодые люди буквально наслаждаются своей самостью.
Но вот парадокс: чем ярче студент стремится выделиться, тем более поверхностными оказываются его знания и социальные навыки. Именно эти ребята — «звезды» интернета и лидеры тусовки — оказываются наиболее неприспособленными к учёбе и реальной жизни. Их упоение собственными «достижениями» приводит к гордыне и делает их главными кандидатами на пересдачи и отчисления. Как показывает практика, именно у этих ребят проблемные семьи и, как следствие, — проблемы с социализацией и законом. Кстати о семьях. Когда я читал лекцию на тему семьи и брака, некоторые студентки плакали. Положение в стране чудовищное — большая часть семей либо неполная, либо имеет место повторный брак. Разумеется, даже в последнем случае ребёнок испытывает шок от разрыва родителей. Это порождает лояльное отношение к гомосексуализму, особенно в среде девушек. По моим наблюдениям типичный портрет лояльной к гомосексуальным отношениям девушки следующий: неполная семья или семья с повторным браком, плохие отношения с отцом или отчимом, осознание своей неполноценности и, как следствие, попытка компенсировать это с помощью экспрессивного, а может, социально опасного поведения, ориентированного на чрезмерное привлечение внимания. Крайней стадией подобной девиации является лояльное отношение к суициду, выраженное в смеховой культуре подростков. Только решив проблему неполных семей и дав подрастающим поколениям безусловную любовь, мы получим достойных, социализированных индивидов, а не крикливых, самовлюбленных эгоцентриков. Хочу заверить читателей, что не всё так плохо: осталась ещё достойная молодежь, но она составляет, примерно, треть от общей массы учащихся. Итак, подведем итог. Современная молодёжь намного лучше обеспечена чем наше поколение, но она склонна к эгоцентризму, не понимает роли индивида в обществе, зависима от технологий, не желает учиться и думать самостоятельно, имеет сложные отношения с родителями, родственниками и преподавателями. Отсутствие единой идеологической базы в стране, наличие множества источников информации, культ золотого тельца приводят к полнейшему хаосу в голове не социализированной личности. Политические и иные симпатии молодёжи строятся на трех китах: выгодно ли это? модно ли это? повысит ли это мой статус? Как результат — крайняя форма зависимости от оценки окружающих, озабоченность своим соответствием стандартам современной молодежной культуры. Надо ли говорить, что индивиды, имеющие сильную мотивацию к учебе и работе, обычно имеют крепкий тыл в виде хорошей семьи и реализуют себя с помощью творчества? Так каково наше будущее?!
