Не младенца. Уже подрощенного «кабанчика». Он им надоел. Они его невзлюбили. Скажем так, друзья друзей, то есть я этих людей видел, но, в общем-то, с ними фактически не знаком — и все же они привлекли мое внимание.
Ленка возмущается:
— Ты прикинь, мы думали они шутят, они же смеялись все время, когда рассказывали, что отдадут ребенка, а они его взяли и отдали.
Справедливости ради, семья странная. Для папашки ребенок вообще не родной. Мамашка все время ругала его родного отца, говорила что он «сволочь редкостная». Ну и ребенок «сложный».
Обычно органы опеки называют страшным орудием ювенальной юстиции. Но тут, по-моему, они стали избавлением от нежелательного ребенка. При такой нелюбви к нему, кем бы он вырос? Может, маньяком-убийцей. Караулил людей в Битцевском парке с молотком.
Я только слабо себе представлял процесс. Как это — отдать своего ребенка.
— И что, как дело-то было? Как отдавали?
— Они пришли в органы опеки и сказали, что отказываются от ребенка. Там их поначалу пытались уговорить. Потом записали в «неблагополучные семьи», приехали и забрали ребенка. Причем, почему-то с полицией.
— Я фигею, дорогая редакция, — говорю. — По их просьбе приехали и забрали?
— Ну да. И они радуются теперь. Говорят, что наконец-то начнут путешествовать нормально. Ребенок им мешал. И потом он истерил постоянно.
Я так немного подумал над этой ситуацией. А что делать, если родители чувствуют, что не могут полюбить ребенка? Что не возникает к нему никакой привязанности, что дитя тяготит? Может, ему в самом лучше будет лучше с приемными родителями? Если родные — моральные уроды.
