Share Tweet Share Share Email CommentsГеоргий БАГИН
От редакции. Дискуссии в соцсетях в связи с публикацией на «Ритме Евразии» статьи Владислава Макарова о соучастии Польши в развязывании Второй мировой войны, 80-летие начала которой наступает 1 сентября, показывают огорчающую картину. Значительная часть наших комментаторов и читателей в соцсетях не имеют ясного представления о реальном положении дел в Европе в 1920–1930-е годы прошлого века, и потому многие их высказывания и оценки носят – да простят нам их авторы – поверхностный характер.
Люди, далекие от профессиональных занятий историей, но тем не менее интересующиеся прошлым, нередко задаются вопросом, как в 1933 г. пришедшим к власти в Германии нацистам удалось в считаные годы создать такой военно-экономический потенциал, обладая которым А. Гитлер рискнул бросить вызов крупнейшим государствам мира. Ведь все это происходило в Германии, потерпевшей поражение в Первой мировой войне, сокращенной территориально, донелья экономически ослабленной мерами победивших стран Антанты (чего стоит потеря одного Рурского угольного бассейна, оккупированного Францией), экономическим кризисом 1920-х годов, а затем Великой депрессией и, казалось бы, до нитки ограбленной репарациями, наложенными государствами-победителями.
Секрет буквального преображения Германии коренился в той огромной финансово-экономической помощи, которая последовала от британского и американского капитала.
Взять ту же проблему репараций, которые были наложены на Германию в целях возмещения убытков, понесённых гражданским населением стран Антанты вследствие войны, в размере 269 млрд. золотых марок, что по ценам того времени было эквивалентно примерно 100 тыс. тонн золота.
Вначале страна, неспособная выплачивать такие колоссальные суммы стала занимать у других государств, в первую очередь у США, чтобы выполнять условия договора. Но довольно скоро репарационная комиссия сократила сумму вдвое – до 132 млрд. золотых марок.
В августе 1924 г. на международной конференции в Лондоне был принят т. н. план Дауэса (по имени американского банкира Ч. Дауэса), цель которого состояла в организации финансовой помощи Германии от США и Британии в виде кредитов для выплаты репараций.
Через пять лет состоялись репарационные конференции, на которых было решено предоставить Германии льготы. Был принят новый план выплаты репараций – план Юнга по имени американского банкира, председателя комитета экспертов. Документ предусматривал сокращение общей суммы репараций со 132 до 113,9 млрд. марок, срок выплаты предусматривался в 59 лет, уменьшились ежегодные платежи.
Однако с наступлением Великой депрессии правительства Веймарской республики всё настойчивее требовали полной отмены репарационных платежей, мотивируя это возможным крахом германской экономики. В результате сначала президент США Г. Гувер объявил мораторий на германские репарации, а затем на международной конференции в Лозанне в июле 1932 г. было подписано соглашение о выкупе Берлином своих репарационных обязательств всего за 3 млрд. золотых марок с погашением выкупных облигаций в течение следующих 15 лет. Но и эта сумма оказалась невыплаченной, так как с приходом Гитлера к власти уплата каких-либо репарационных платежей была прекращена.
В таком шаге не было ничего необычного. Национал-социалистическая партия Германии (НСДАП), последовательно, начиная еще с 1919 г., пробиравшаяся к власти, спекулировала на недовольстве масс теми тяжелыми условиями, которые создавали стране требования Версальского договора. Она выдвинула лозунг «Долой версальские оковы!», сразу перетянув на свою сторону симпатии миллионов немцев.
Отказаваясь от выплаты репараций, Гитлер хорошо знал, что сколько-нибудь серьезных возражений со стороны западных стран не последует. Ведь на словах борясь с засильем крупнейших монополий, нацисты охотно принимали помощь и сами поддерживали «большой бизнес». К 1933 г. под контролем американского финансового капитала оказались ключевые отрасли германской промышленности и такие крупные банки, как «Дойче банк», «Дрезднер банк», «Донат банк» и другие.
Большой капитал много вкладывал в НСДАП. Крупные пожертвования основателя и совладельца концерна «Объединенные сталелитейные заводы» Ф. Тиссена, хозяев крупнейшего военно-химического концерна «И.Г. Фарбениндустри» и угольного барона Э. Кирдорфа позволили партии уже в сентябре 1930 г. занять второе место в рейхстаге.
К финансированию нацистской партии и лично будущего фюрера подключился и британский капитал. 4 января 1932 г. состоялась встреча крупнейшего английского финансиста М. Нормана с Гитлером и главой германского правительства Ф. фон Папеном, на которой было заключено тайное соглашение о финансировании НСДАП. На этой встрече присутствовали также и американские политики братья Даллесы. В результате на новых выборах нацистская партия становится безоговорочным лидером, а Гитлер 30 января 1933 г. занимает кресло рейхсканцлера.
Когда Берлин отказался платить репарации, западные страны, о чем шла речь выше, не предъявили ему по этому поводу никаких претензий. Более того, после поездки поставленного во главе рейхсбанка Я. Шахта в США в мае 1933 г. и его встречи с президентом и крупнейшими банкирами с Уолл-стрит Америка выделила Германии новые кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне того же года во время поездки в Лондон и встречи с М. Норманом Я. Шахт добился предоставления английского займа в 2 млрд. долл. и сокращения, а потом и прекращения платежей по старым займам. Таким образом, нацисты получили то, чего добивались.
Летом 1934 г. Британия заключила англо-германское трансфертное соглашение, ставшее одной из основ британской политики по отношению к Третьему рейху, и к концу 30-х годов Германия превращается в её основного торгового партнёра. Банк К. фон Шрёдера превращается в главного агента Германии в Великобритании, а в 1936 г. его отделение в Нью-Йорке объединяется с домом Рокфеллеров для создания инвестиционного банка «Шрёдер, Рокфеллер и Кº», который журнал «Таймс» назвал «экономическим пропагандистом оси Берлин–Рим».
В августе 1936 г. Гитлер утвердил секретный «меморандум о задачах четырехлетнего плана». Эти задачи формулировались следующим образом: «1) через четыре года Германия должна иметь боеспособную армию, 2) через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне». Как признавался сам Гитлер, свой четырёхлетний план он задумал на финансовом основании зарубежного кредита, поэтому реализация «четырехлетки» никогда не внушала ему ни малейшей тревоги.
Еще факт: в августе 1934 г. американская «Стандарт ойл» приобрела в Германии 730 тыс. акров земли и построила крупные нефтеперерабатывающие заводы, которые снабжали нацистов нефтью. Тогда же в Германию из США было тайно доставлено самое современное оборудование для авиационных заводов, на котором начнётся производство немецких самолетов. От американских фирм «Пратт и Уитни», «Дуглас», «Бендикс Авиэйшн» Германия получила большое количество военных патентов, и по американским технологиям строился «Юнкерс-87».
Начавшаяся Вторая мировая война ничуть не изменила курс монополий на контакты с гитлеровским режимом. К 1941 г. американские инвестиции в экономику Германии составили 475 млн. долл. «Стандарт ойл» вложила в неё 120 млн., «Дженерал моторс» – 35 млн., «Международная телефонная и телеграфная корпорация» – 30 млн., «Форд» – 17,5 млн.
Западному капиталу требовалась такая сила, как германские нацисты, чтобы направить её на восток, против России. Программные заявления Гитлера: «Мы возобновляем движение в том направлении, в котором оно было приостановлено шесть веков тому назад. Мы прекращаем вечное германское движение на юг и запад Европы и обращаем взор на земли на Востоке… И если мы сегодня говорим о новых землях в Европе, то думаем в первую очередь только о России и подвластных ей окраинных государствах» были как нельзя кстати исходившим ненавистью к советской России англо-саксонским правителям.
Остается добавить, что приведенные выше факты, ох, как не любят вспоминать политики и пропагандисты тех западных стран, чьи предшественники вскормили нацистский режим, который позднее вышел из-под контроля и развязал мировую бойню.
