Главной задачей Стратегии национальной обороны (СНО) США признана межгосударственная стратегическая конкуренция. Во многих отношениях усилия Америки теперь можно охарактеризовать как попытку преодоления растущего кризиса «стратегической несостоятельности» и выйти из «периода стратегической атрофии», чтобы подготовиться к войне с «великой державой». Этой державой будет Китай, а не Россия, считают авторы СНО США.
В Стратегии национальной обороны Пентагона прозвучал призыв уделить первостепенное внимание конкуренции великих держав и восстановить военную мощь Америки. Во многих отношениях эти усилия можно охарактеризовать как попытку преодолеть растущий кризис стратегической несостоятельности, следует из доклада «Предотвращение кризиса: американская стратегия, военные расходы и коллективная оборона в Индо-Тихоокеанском регионе» экспертов Центра исследований США из университета Сиднея.
Под сильным влиянием Джеймса Мэттиса, который руководил минобороны до 1 января 2019 года, и команды его соратников, главная цель предпринимаемых усилий была сформулирована следующим образом — вывести вашингтонский истеблишмент из-под стратегически недисциплинированного подхода к внешней политике и обороне.
В связи с этим в Стратегии национальной обороны (СНО) США четко говорится о наиболее важных угрозах, стоящих перед Америкой: «Межгосударственная стратегическая конкуренция, а не терроризм, является в настоящее время главной задачей национальной стратегии США».
Она должна стать главным организационным принципом для усилий Пентагона по выходу из «периода стратегической атрофии».
Ее авторы очень четко понимают, зачем нужна эта великая, по их мнению, стратегическая коррекция курса. Как заявил Джеймс Мэттис во время запуска стратегии: «Наше конкурентное преимущество ослабло во всех областях военных действий — в воздухе, на суше, в море, в космосе и в киберпространстве — и оно продолжает разрушаться, особенно в отношении таких великих держав, как Китай и Россия».
Среди основных причин сложившегося положения дел Стратегия национальной обороны США выделяет «отставание в закупках, готовности к боевому применению и модернизации» перспективного оружия для ВС США. В первую очередь это объясняется «неадекватными и не выровненными ресурсами». Помимо этого, отставание является следствием многолетнего конфликта на Ближнем Востоке. Подчеркивается, что исправить все это — серьезная военно-политическая задача.
Признавая, что «американские вооруженные силы не имеют предопределенного права на победу на поле битвы», Стратегия национальной обороны предупреждает, что политики должны будут сделать «трудный выбор», если США хотят успешно переориентировать свои вооруженные силы на долгосрочную стратегическую конкуренцию с примерно равными по силам противниками.
Одна война
В то время, как в Стратегии национальной обороны Китай и Россия фигурируют в качестве главных угроз, Китай изображается как более грозный фактор. Пекин, по мнению американских стратегов, безусловно, является наиболее серьезным вызовом интересам США в долгосрочной перспективе.
Его растущая сила лежит в основе общего акцента американской стратегии на усилении боевой готовности, боеспособности и новых возможностей в подготовке к будущим непредвиденным обстоятельствам. Предыдущие доктринальные документы до определенной степени также были направлены на то, чтобы сосредоточить оборонные ресурсы на стратегической конкуренции с Китаем, хотя и с меньшей ясностью и довольно ограниченными результатами.
Но сегодня это идет дальше, чем предыдущие документы по оборонной стратегии, особенно в диагностике проблемы, которую Китай ставит перед геостратегическим положением Америки.
Усиливая Стратегию национальной безопасности администрации Дональда Трампа, Стратегия национальной обороны утверждает, что
Китай использует свою военную модернизацию, которая ставит своей целью добиться «региональной гегемонии в Индо-Тихоокеанском регионе в ближайшей перспективе и сместить Соединенные Штаты с лидирующих позиций, добиться глобального превосходства в будущем».
Эта мрачная оценка намерений Пекина в сочетании с тем фактом, что Китай может уже в скором времени довести уровень своего военного и экономического потенциала для реального достижения этих целей, объясняет, почему Пентагон поднял проблемы сдерживания Китая до высшего уровня стратегических приоритетов Америки.
Китай является «главной угрозой» вооруженным силам США в плане ведения боевых действий высокой интенсивности, в то время как Россия, за исключением ее ядерного арсенала, представляет собой несколько менее сложную задачу и является преимущественно «игроком вето» в своем собственном регионе.
Из этого следует, что обеспечение благоприятного баланса сил в Индо-Тихоокеанском регионе для отражения возможной агрессии Китая имеет первостепенное значение для стратегии США.
Хотя в Стратегии национальной обороны не определены географические приоритеты, в отчете министерства обороны США по Индо-Тихоокеанскому региону за июнь 2019 года официально указывается, что Индо-Тихоокеанский регион является «приоритетным театром» Америки. Эта ясность в фокусе — важный шаг в политике Вашингтона.
Это означает ощутимый сдвиг в направлении определения приоритетов в американских военных требованиях к конкуренции великих держав. Это проявляется в том, как авторы Стратегии национальной обороны сформулировали совершенно иной взгляд на общую численность, организационно-штатную структуру и состав вооруженных сил США.
Нарушая традиции 25-летней американской оборонной стратегии, новая СНО поручает вооруженным силам США подготовиться к всестороннему разгрому одного противника — великой державы, а не двух региональных неприятелей среднего уровня в одновременных конфликтах.
Ведущий архитектор Стратегии национальной обороны, бывший заместитель помощника министра обороны по стратегии и развитию вооруженных сил Элбридж Колби объяснил это следующим образом:
«СНО уделяет особое внимание обеспечению того, чтобы полностью мобилизованные Объединенные силы США могли одержать победу над Китаем или Россией в стратегически значимых, наиболее вероятных сценариях развития вооруженного конфликта. Эта цель существенно важнее требований к численности и структуре сил, предназначенных для победы над такими странами, как Иран, Северная Корея или мириадами глобальных угроз, с которыми США привыкли сражаться по двое-трое одновременно».
Переходя от концепции планирования «двух войн» к планированию одной, но с великой державой, Пентагон стремится как повысить боеготовность и боеспособность обычных вооруженных сил Америки, так и уменьшить бремя, с которым они сталкиваются при решении множества второстепенных приоритетов.
Этот сдвиг обусловлен стратегической и бюджетной необходимостью и повлечет за собой сложные компромиссы для полной реализации. Важно отметить, что это основано на признании того факта, что в эпоху ограниченных ресурсов и усиления угроз со стороны великих держав Соединенные Штаты должны быть гораздо более дисциплинированными в отношении подготовки своих вооруженных сил к большой войне.
С точки зрения стратегии, это означает отказ от ненужных глобальных обязательств и поиск менее ресурсоемких способов борьбы с террористами или сдерживания агрессии со стороны региональных противников.
Что касается структуры вооруженных сил США, то это означает первоочередное внимание к их боевым и оперативным возможностям, их качеству и способности выполнять сложные задачи (такие как, например, проникновение в оспариваемое воздушное пространство), способностями для осуществления многих действий одновременно.
Иными словами, модернизация должна быть направленной на решение вполне конкретных задач, а не выражаться простым наращиванием боевого и численного состава.
Колби ясно дает понять, что вооруженные силы США нуждаются в «высоком и низком сочетании изысканных способностей и дешевых атрибутивных активов» для успеха в будущем конфликте великих держав. Это оттеняет общую военно-стратегическую задачу, которую Америка должна разрешить.
Продолжая требовать, чтобы Объединенные силы вели одновременно две войны с точки зрения их основных силовых элементов, материально-технического обеспечения, численности личного состава, систем поддержки и т. д., существует риск того, что войска будут плохо подготовлены для выполнения самых сложных задач в будущем.
Как утверждает другой ключевой член команды разработчиков СНО Джим Митер, «учитывая разрушающееся военное преимущество Соединенных Штатов по отношению к Китаю и России, следует отдавать приоритет увеличению боевых возможностей армии и флота и поддержанию надежного обычного сдерживания».
В глобальном масштабе требуемые компромиссы потребуют еще большей стратегической дисциплины, полагают эксперты. С учетом напряженности подготовки к возможному конфликту с Китаем — с точки зрения затрат, модернизации, готовности и подготовки кадров и т. д. — Объединенным силам США придется свернуть многие другие обязательства, особенно в таких второстепенных регионах, как Ближний Восток. Это то, что архитекторы СНО подразумевают под «приоритетом» конкуренции великих держав.
Вместо того, чтобы расходовать высокотехнологичные ресурсы на стратегически незначительные задачи, такие, к примеру, как использование истребителей 5-го поколения F-22 и бомбардировщиков B-1 для осуществления ударов по объектам ИГ (террористическая организация «Исламское государство», запрещена в РФ), Объединенным силам США необходимо сохранить свои силы для разработки, осуществления и демонстрации способности удерживать оборонительные рубежи против Китая в Индо-Тихоокеанском регионе, убеждены американские стратеги.
Источник
