Провинция Идлиб остается последним оплотом террористов в Сирии. Помимо формирований вооруженной оппозиции, там дислоцируются части и подразделения постоянно меняющей названия группировки «Джебхат ан-Нусра», которая связана с террористической сетью «Аль-Каида». В южной части мухафазы, недавно освобожденной от террористических формирований, побывал военный обозреватель «Газеты.Ru» Михаил Ходаренок.
Согласно меморандуму, подписанному Россией, Турцией и Ираном в городе Сочи 17 сентября прошлого года, турецкая сторона обязалась обеспечить отвод боевиками в зоне деэскалации Идлиб тяжелого вооружения и техники из так называемой «демилитаризованной зоны» с целью прекратить обстрелы позиций сирийских войск, населенных пунктов и российской авиабазы Хмеймим. Кроме того, турки подписали итоговую декларацию, согласно которой обещали приложить усилия к искоренению терроризма в Идлибе.
Однако, несмотря на подписанные документы, стабилизация в провинции так и не наступила. С территории южных районов мухафазы Идлиб террористы продолжали обстреливать авиабазу Хмеймим, в том числе из реактивных систем залпового огня, запускать беспилотные летательные аппараты, оснащенные осколочно-фугасными боевыми частями, а также систематически нарушать режим прекращения огня.
С 5 августа совместно с подразделениями и частями Сирийской Арабской Армии началась операция по разгрому террористических формирований в южных районах провинции Идлиб. Во второй половине августа боевые действия были завершены, отряды «Джебхат ан-Нусры», которая связана с террористической сетью «Аль-Каида» (обе запрещены в РФ), и других организаций или уничтожены, или с большими потерями личного состава и техники отступили в центральные районы провинции Идлиб. Обстрелы российской авиабазы прекратились.
В результате операции один из многочисленных турецких наблюдательных постов, расположенных в провинции Идлиб, остался в тылу российских войск. И теперь даже по некоторым вопросам снабжения туркам на этом посту приходится взаимодействовать с представителями российской группировки.
К слову говоря, турецкие наблюдательные пункты в провинции Идлиб отнюдь не выглядят именно наблюдательными. На них располагаются по 100-120 бойцов и командиров вооруженных сил Турции, размещены по десятку танков, не считая других боевых бронированных машин, есть тяжелое вооружение, а также проведены необходимые инженерные работы, и наблюдательный пост похож скорее на ротный опорный пункт или же часть укрепленного района. Более того, не будет преувеличением сказать, что Анкара рассматривает Идлиб чуть ли не как часть своей национальной территории (как было до Первой мировой войны).
Все, что происходит в настоящее время в провинции Идлиб, осуществляется либо с разрешения Турции, либо проходит под контролем Анкары. Можно предположить, что и вооруженным формированиям террористических организаций со стороны Анкары оказывается военно-техническая помощь. Стоит отметить, что бойцы террористических формирований просто не способны грамотно применять такие сложные системы и вести точный огонь на дальностях, близких к предельным.
Даже расположение турецких наблюдательных постов достаточно творчески используется террористами, окопавшимися в Идлибе, в частности, при запуске беспилотных летательных аппаратов. К примеру, российские авиация, ракетные войска и артиллерия при планировании огневого поражения противника тщательно учитывают дислокацию турецких наблюдательных постов и стараются, чтобы при ведении боевой стрельбы ни один снаряд, авиабомба или ракета не упали ближе 5 км от точек дислокации наблюдательных пунктов турецких военных. А боевики пользуются этими моментами. К примеру, маршрут вражеского беспилотника прокладывается от одного турецкого поста до другого — и тем самым на значительной части пути беспилотного летательного аппарата обеспечивается его безопасность.
Но, чтобы понять, как действовать в этом районе, надо учитывать международную обстановку, которая в настоящее время не всегда складывается нужным образом в пользу России. Москву при начале боевых действий по уничтожению формирований террористов в Идлибе наверняка обвинят в эскалации конфликта в Сирии. Это сейчас меньше всего нужно военно-политическому руководству страны.
Кроме того, силовое решение идлибского вопроса вызовет немалые осложнения со страной-гарантом астанинских соглашений — Турцией, причем вплоть до возможного вооруженного конфликта с этой страной.
Следует отметить, что по некоторым вопросам группировка российских войск зависит от Турции. К примеру, от авиабазы Хмеймим добраться до России по воздуху можно через Ирак и Иран. Время полета до аэродрома Чкаловский в этом случае — чуть более пяти часов. Последнее время этим маршрутом российские военные пользуются все реже и реже. А через Турцию транспортным и боевым самолетам ВКС ВС РФ лететь всего три с половиной часа. И это существенно. Но это только один вопрос взаимодействия с турецкой стороной, и причем не самый важный. А есть очень много и других точек соприкосновения.
Кроме того, на территории Сирии в настоящее время немало и других влиятельных игроков. К примеру, американцы, находящиеся на левом берегу Евфрата и в районе Эт-Танфа. Несмотря на все заверения Дональда Трампа, они вряд ли они уйдут из Сирии в ближайшее время.
Что касается Ирана, то его позиции и влияние в Сирийской Арабской Республике усиливаются с каждым днем. Все больше и больше представители этой исламской республики ведут себя как хозяева, захватывая все новые и новые лакомые куски сирийской территории и собственности.
Израиль с тревогой наблюдает за усилением влияния Ирана в Сирии, и нет сомнений в том, что ракетно-авиационные удары по вооруженным формированиям Ирана со стороны еврейского государства будут продолжены.
Михаил Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).
Источник
