Какими последствиями чреваты митинги в Москве
В первую очередь протесты показали отсутствие политического менеджмента в московских выборах. Нужно понимать, что практически на любом этапе до субботних событий ситуацию можно было урегулировать и погасить без силового сценария. Однако этого не было сделано. Как раз выборы и позволяют заниматься политическим менеджментом, играют роль переговорной площадки для снятия подобного напряжения. Именно благодаря выборному процессу можно не доводить до прямых столкновений на улицах. Но этого сделано не было. Возникает вопрос — почему?
Я думаю, причина в том, что в понимании наших элит издержки от участия в выборах (а уж от победы тем более) несистемных оппозиционеров куда больше, чем силовой разгон митинга. Для наших элит дешевле и проще ОМОНом разогнать пусть и несанкционированный митинг, нежели заниматься менеджментом, выстраивать сложный переговорный политический процесс, управлять им. Это связано с рядом факторов.
Во-первых, это даже финансово дешевле. Работа ОМОНа — за счет бюджета, даже если пострадавшие подадут иски, судебная система никогда не встанет на их сторону, издержки от потерянной репутации отсутствуют, потому что институт репутации в стране отсутствует, а общество в моменте слабо реагирует на подобные силовые разгоны (а часть и вовсе их поддерживает).
Да, западные СМИ в очередной раз заклеймят «кровавый режим». Да, городская интеллигенция в очередной раз будет возмущаться. Да, будет очередной исход креативного класса из страны. Но для элиты, горизонт планирования которой в лучшем случае ограничивается этим годом, это все — абстрактные последствия. То, что в реальности постоянные исходы креативного класса и демотивация городской интеллигенции вгоняют экономику в каменный век (она ведь не просто так не растет уже который год подряд), а картинка в западных СМИ только добавляет аргументов сторонникам санкций — это все где-то далеко. А вот последователи Навального, использующие сначала выборы, а потом трибуну Мосгордумы для критики городских властей — вполне реальная проблема и реальные издержки. Потому что вырастает стоимость кампании провластных кандидатов, растут издержки на борьбу с оппозицией в МГД, на формирование позитивной повестки в МГД и т.д.
В итоге, с одной стороны, вполне реальные финансовые издержки, если пропустить на выборы радикальных оппозиционеров, которые будут нести непосредственно московские власти здесь и сейчас, с другой стороны — некие эфемерные и очень отложенные издержки в результате силового разгона, которые будет нести вся страна, а не городское руководство и далеко не сразу. Естественно прагматичный чиновник выбирает второй вариант.
Проблема в том, что при этом из поля зрения выпускаются не только долговременные последствия, но и влияние на выборный процесс. Да, к выборам не допущены радикальные оппозиционеры. Но во многих округах есть более умеренные представители оппозиции. Именно они могут стать бенефициарами субботних событий. Такой жесткий и масштабный силовой разгон значительно повышает интерес к выборам у все той же городской интеллигенции. Есть немалая вероятность получить всплеск явки за счет возмущенных горожан, которые будут голосовать назло провластным кандидатам.
В результате руководство города вместо шумных оппозиционеров, победа которых была далеко не очевидна, вполне может получить МГД, сформированную с немаленькой фракцией пусть и условно лояльных оппозиционеров. Кажется, что с ними можно договориться. Но, во-первых, с ними придется торговаться и договариваться, а заткнуть будет сложно — многие имеют за спиной федеральные парламентские партии со всеми вытекающими неприятными последствиям. Во-вторых, в политике аппетит приходит во время еды. То, что нынешние оппозиционеры, когда их меньше десяти человек в МГД ведут себя тихо, не значит, что они будут вести себя также, когда их станет больше десяти и, тем более, больше 15. Проблема для руководства города может оказаться даже серьезней, чем если бы в гордуму прошла условная Любовь Соболь, но одна.
В итоге отсутствие политического менеджмента, искаженное понимание политического процесса вполне может загнать руководство города в ситуацию, когда по итогу издержки от их текущей политики окажутся намного выше, чем допуск хотя бы части радикальной оппозиции на выборы.
В долгосрочной перспективе это создает значительный центр политического напряжения прямо под боком у федерального руководства — в Москве. Кроме того, начинает оказывать серьезное влияние на выборы уже в Государственную думу. Москва поставляет в нижнюю палату парламента одних одномандатников — 15 человек, из которых оппозицию представляет только двое. После всей истории с недопуском радикальных оппозиционных кандидатов есть немалая вероятность, что в 2021 году это соотношение может сильно измениться в пользу парламентской оппозиции.
Дмитрий Еловский, генеральный директор коммуникационного агентства «Actor»
