У термина «энергетическая сверхдержава» есть традиционное определение – к этой категории относят государства, обладающие двумя признаками.
Первый – на их территории имеются большие разведанные запасы хотя бы одного энергетического ресурса, то есть нефти, природного газа, угля, урана. Второй признак энергетической сверхдержавы – то, что такое государство является крупнейшим экспортером хотя бы одного из перечисленных энергетических ресурсов. Звучит, казалось бы, совершенно логично, но это только на первый взгляд, поскольку в этом определении нет важнейшего признака – энергетической сверхдержавой не может быть страна, не обладающая устойчивым государственным суверенитетом.
Первыми двумя признаками в недавнем прошлом обладали, к примеру, Ливия и Ирак, но мы отлично видим, чем для них закончилась такая ситуация. Если наличие запасов энергетических ресурсов не подкреплено военным потенциалом, то страна неизбежно утратит статус «энергетической сверхдержавы», вопрос только во времени, в течение которого это произойдет. Высшая ступень развития военного потенциала – наличие ядерного оружейного комплекса и современных средств доставки ядерного оружия в любую точку Земли. Пять ядерных государств известны – это Россия, США, Англия, Франция и Китай, однако три государства из этого короткого списка не экспортеры, а импортеры энергетических ресурсов. Дальнейшие рассуждения приводят к единственному логически верному выводу – на нашей с вами планете имеется ровно одна уже состоявшаяся энергетическая сверхдержава и есть вторая, прилагающая все мыслимые усилия для того, чтобы встать с ней на одну ступень. Речь идет о России и США. Штаты с момента старта сланцевой революции сумели стать экспортерами нефти и газа, они традиционно входят в «десятку» экспортеров угля. Но экспорт углеводородов не является «чистым» – США остаются крупными импортерами нефти, а в не столь уж далеком 2018 году мы стали свидетелями того, что из-за погодных аномалий и причуд собственного законодательства Штаты вынуждены были импортировать сжиженный природный газ, да еще и произведенный в России. Кроме того, за один только 2019-й год объем американского экспорта угля рухнул на 20% и обнадеживающих признаков восстановления этих объемов в ближайшие годы не просматривается.
Владимир Путин и концепция «Россия – энергетическая сверхдержава»
Впервые о концепции России как энергетической сверхдержаве заговорили на рубеже 2005 и 2006 годов, причем многие аналитики, представляющие наших нетрадиционных западных партнеров, приписывают формулировку этой концепции Владимиру Путину, ссылаясь на то, что это именно он высказал эту идею во время своего выступления на заседании Совета Безопасности России 22 декабря 2005 года. Однако в дальнейшем президент России неоднократно подчеркивал, что ничего подобного в его выступлении сказано не было. Выяснить, кто говорит правду, а кто занимается фальсификацией, не так уж сложно – Совет Безопасности аккуратно хранит протоколы всех своих открытых заседаний, в том числе и указанную вступительную речь президента России.
Владимир Путин
Вот цитата из этого первоисточника.
«Энергетика является сегодня важнейшей движущей силой экономического прогресса. Так было всегда и еще надолго останется, по сути своей устойчивое энергоснабжение – это одно из условий международной стабильности в целом. При этом у нашей страны есть и естественные конкурентные преимущества, и природные, и технологические возможности для занятия более значимых позиций на мировом энергетическом рынке. От того, какое место мы займем в глобальном энергетическом контексте, прямо зависит благополучие России и в настоящем, и в будущем.
Заявка на лидерство в мировой энергетике – это амбициозная задача. И для ее решения недостаточно лишь наращивать объемы производства и экспорта энергоресурсов. Россия должна стать инициатором и «законодателем мод» в энергетических инновациях, в новых технологиях, в поиске современных форм ресурсо- и недросбережения. Убежден: наша страна, ее топливно-энергетический комплекс и отечественная наука готовы принять такой вызов».
Как видите, в этом выступлении слова «Россия должна стать энергетической сверхдержавой» действительно отсутствуют, речь шла только о лидерстве в мировой энергетике. Так чего же, спрашивается, так всполошились западные аналитики и наши отечественный русофобы? Можно ответить коротко – по совокупности. Уже тогда, в 2005 году никто не оспаривал известные факты: Россия обладает крупнейшими на планете запасами природного газа, занимает второе место в мире по доказанным объемам запасов угля, второе место по объемам добычи нефти, третье место по доказанным запасам урана. С ядерным оружием у России тоже все в полном порядке, поскольку после того, как СССР достиг глобального паритета с США, наша страна сумела не растерять этот потенциал и добиться того, чтобы ядерное оружие, после 1991 оказавшееся на территории постсоветских государств, было возвращено в Россию. Но все перечисленное уже было свершившимися фактами, причин для тревоги они, в общем-то, не вызывали. Больше всего наши преданные и искренние недруги всполошились из-за одной-единственной фразы Путина:
«Россия должна стать инициатором и «законодателем мод» в энергетических инновациях, в новых технологиях».
Как раз в это время, в конце 2005 года, Россия наглядно продемонстрировала, что не намерена и дальше следовать канонам и рецептам либеральной доктрины экономики. Безудержное дробление топливно-энергетического комплекса (ТЭК) сменил курс на резкое усиление государственного контроля над ним. 16 мая 2005 года Мещанский районный суд вынес приговор Михаилу Ходорковскому, контроль над ЮКОСом перешел к Роснефти, в том же 2005 году Газпром приобрел контрольный пакет в «Сибнефти» (теперь мы знаем эту компанию как «Газпром нефть»), в начале 2006 года Газпром стал основным акционером проекта «Сахалин-2», при этом события, которые привели к такому результату, происходили в 2005-м. Государство возвращало под свое крыло нефть и газ, в своем выступлении на заседании Совбеза Путин неоднократно подчеркнул роль и значение атомной энергетики. Потому нет ничего удивительного в том, что внимательные западные наблюдатели «между строк» речи президента России отчетливо увидели «призрак СССР» — стремление России приступить к инновационным разработкам энергетических технологий на государственном уровне. Что такое развитие технологий за счет сосредоточения усилий всего государства, СССР показал при развитии атомного и ракетного проектов, при развитии других проектов ВПК – мы догоняли и перегоняли Запад, невзирая ни на какие трудности. Даже скрытый намек на возможность повторения Россией такого же «маневра» в ТЭК вызвал даже не тревогу, а плохо скрываемый страх в США и в Европе. Ядерное оружие, огромные запасы энергетических ресурсов и одновременный рывок в развитии новейших технологий в ТЭКе при восстановлении государственного контроля над ним – такая Россия на Западе однозначно никого не устраивала.
Формула Владислава Суркова
Однако отнюдь не настороженность Запада стала главной проблемой, которая не дала возможности реализовать план, в общих чертах обрисованный Путиным в День энергетика 2005 года. Правительство России, особенно его экономическое крыло оказалось откровенно не готово к предложенному развитию событий. Идею Путина откровенно «выхолостил» Владислав Сурков, который тогда занимал посты заместителя руководителя администрации президента и помощника президента.
Владислав Сурков
Вот цитата из его выступления перед слушателями Центра партийной учебы и подготовки кадров «Единой России» 9 марта 2006 года:
«ТЭК должен оставаться преимущественно российским, мы должны стремиться к участию в глобальном энергетическом рынке в составе новых мультинациональных корпораций, экономическое будущее не в противостоянии великих наций, а в их сотрудничестве. Задача не в том, чтобы стать очень большим сырьевым придатком, а в том, чтобы максимально используя наши возможности, развить их и вывести на новый качественный уровень. Для начала мы должны научиться добывать нефть и газ более современными способами. Не секрет, что мы толком не умеем этого делать, и что мы не умеем сами добывать нефть на шельфе, например, и что у нас, по-моему, нет ни одного НПЗ, отвечающего современным требованиям качества нефтепродуктов. Мы должны получать доступ к технологиям, экспортируя газ, нефть, нефтепродукты. Если мы получим доступ — в кооперации, конечно, с западными странами, в добром сотрудничестве с ними — к новым технологиям, пусть, может быть, не самого последнего дня, мы потом сами, развивая свою систему образования (мы, в общем-то, не глупые в целом люди), сможем выйти уже на те самые высокие технологии».
Именно эти «постулаты Суркова» благодарные слушатели в лице высших чиновников и наших нефтегазовых компаний и пытались реализовать в течении следующих восьми лет: «В кооперации, конечно, с западными странами, в добром сотрудничестве с ними». Только в 2014 году, после украинских событий и старта дискриминационных мер в отношении России со стороны Европы и США, правительство России смогло уразуметь, что такое «доброе сотрудничество» в понимании западных стран и каких результатов мы достигли, рассчитывая на него. Как не было у России собственных технологий добычи углеводородов на шельфе и на море – так их и нет, как не было у нас собственных технологий по крупнотоннажному сжижению газа – так их и нет, как не умели наши предприятия энергетического машиностроения производить газовые турбины большой мощности, так это и сейчас остается нерешенной проблемой. Этот перечень можно продолжать и продолжать, поскольку только в 2014 году в русском языке появилось новое слов – «импортозамещение».
Феномен Росатома
Однако нашлись в 2006 году и те, кто не присутствовал на лекции Суркова перед членами «Единой России» — на нем не было представителей нашей атомной отрасли. Росатом не только остался в государственной собственности, после своего создания корпорация вернула под свой контроль «Атоммаш» и «ЗиО-Подольск», выкупила «Петрозаводскмаш», выстроила под своим контролем вертикально интегрированные холдинги-дивизионы в добыче урановой руды, в ее переработке, в фабрикации ядерного топлива, вернула в строй конструкторские бюро и НИИ, по максимуму восстановила систему подготовки не только за счет своих опорных вузов, но и за счет создания целой сети учебно-производственных центров во всех своих закрытых городах. Если Россия как страна занимает третье место в мире по запасам урана, то Росатом – первая в мире компания в этой категории, поскольку сумел заполучить в собственность акции добычных проектов на территории Казахстана, выкупил месторождения в Танзании и на территории США. Не будем вдаваться в прочие подробности, вполне достаточно «крупных мазков» — Росатом занимает нишу в две трети на мировом рынке реакторостроения, строящиеся атомные ледоколы «вооружены» реакторными установками новейшего поколения, в 2019 году в энергетическую систему самого северного в мире города, Певека, выдала электроэнергию первая в мире ПАТЭС «Академик Ломоносов». Конструкторы в настоящее время уже заканчивают разработку проектов наземного размещения реакторов, установленных на новые ледоколы, что даст Росатому существенную фору и в секторе АЭС малой мощности – у конкурентов такие проекты пока что проходят только эскизный этап разработки. Это – не «по Суркову», это – «по Путину»: «Россия должна стать инициатором и «законодателем мод» в энергетических инновациях, в новых технологиях».
Владимир Путин и Сергей Кириенко, Генеральный директор Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» (2005—2016)
Если коротко, то результат получился следующим. Государственная компания Росатом, реализовав предложенное Путиным, стала лидером мирового атомного проекта. Государственные компании Газпром и Роснефть, реализуя предложенное Сурковым, продолжают сражаться за место под солнцем, получая чувствительные удары по всем своим планам в результате скачков мировых цен на углеводороды. В угольной отрасли у России нет ни одной компании с участием государства – и из-за неудачной конъюнктуры цен в 2019 году мы увидели снижение объемов добычи, банкротства нескольких шахт и разрезов, задержки по зарплате и снижение ранее запланированных объемов инвестиций. Россия, некогда бывшая пионером в развитии ветряной энергетики, потенциал которой в нашей Арктической зоне эксперты всего мира называют «бесконечным», делает только первые шаги по восстановлению отечественной научно-технологической школы, министерство образования только нащупывает возможности создания системы подготовки соответствующих специалистов. Оптимистичной такую ситуацию назвать нельзя, зато можно вспомнить прекрасный советский фильм «Айболит-66» и бессмертные слова Бармалея: «Это даже хорошо, что нам так плохо!». Обрушенные на Россию санкции помогли правительственным чиновникам, депутатам Думы и Совфеда с болезненной четкостью осознать, что такое «доброе сотрудничество с западными странами» в понимании самих этих западных стран, насколько неперспективны перспективы дальнейшего следования либеральным постулатам в топливно-энергетическом комплексе.
Координация усилий и сотрудничество компаний ТЭК – основа для реализации национальных проектов
В декабре 2005 года Владимир Путин предлагал своему правительству обойтись без собственных ошибок, однако обстоятельства сложились так, что России приходится учиться именно на них. Как вы, уважаемые читатели, понимаете, эта фраза была сочинена исключительно ради соблюдения требований об уважительном отношении к руководителям страны, предъявляемых к СМИ, не более того. На наш взгляд, настал момент для того, чтобы наполнить концепцию «Россия как энергетическая сверхдержава» новым, правильным смыслом – с учетом всех тех уроков, которые мы получаем с 2014 года.
Наши вооруженные силы гарантируют нам государственный суверенитет, запасы энергетических ресурсов в недрах России и опыт, полученный Росатомом – вот то, что дает возможность реализовать эту концепцию на современном уровне. Газпром, Газпром Нефть и Роснефть не имеют права конкурировать друг с другом в борьбе за месторождения углеводородов, освоение новых технологий должно идти в тесной кооперации государственных компаний друг с другом. У нас уже сейчас имеются живые примеры того, что это возможно: Роснефть строит под Владивостоком крупнейший в стране судостроительный комплекс «Звезда», на котором будут строить танкеры и для Газпрома, и для НОВАТЭКа, на котором планируется заложить новейший атомный ледокол класса «Лидер» для «Атомфлота» — ледокол, который будут строить для того, чтобы он обеспечивал реализацию проектов наших нефтегазовых компаний в Арктике.
Новые смыслы концепции энергетической сверхдержавы
У России есть два национальных сверхпроекта – развитие Дальнего Востока и Арктической Зоны, но их реализация невозможна без инновационных энергетических проектов, без качественно нового уровня управления ТЭКом. Никакие инвесторы, даже настроенные самым благожелательным образом по отношению к России, не придут в регион, где им, прежде чем строить промышленные предприятия, придется решать проблемы проектирования и строительства теплоэлектростанций. В XXI веке просто стыдно продолжать обеспечивать жизнедеятельность портов и населенных пунктов в Арктике за счет северного завоза – это было допустимо в первые десятилетия Советского Союза. Припомним для примера, как выглядит доставка дизельного топлива и угля в отдаленные поселки и улусы Якутии. Атомные ледоколы приводят в Якутск караваны грузовых судов, затем речные кораблики, 20 лет тому назад полностью выработавшие свой ресурс, доставляют груз в поселки, расположенные на притоках Лены. А дальше – всё, дальше дорог в летнее время вообще не существует. Энергетики ждут морозы, ждут снег и полярную ночь – эти условия позволяют прокладывать зимники, по которым в невероятно тяжелых условиях каждый год тянутся сквозь пургу и снегопады вереницы грузовиков. Ежегодный подвиг по расписанию, ежегодное удивление правительства тому, что из Арктики уходит и уходит население.
В энергетическом отрасли Арктики как не было, так и нет «эффективных частных собственников» — там ведь отсутствуют возможности окупить инвестиции за считанные годы. Энергетика Арктики – это государственная компания РусГидро, построившая в этих условиях уже 19 комбинированных солнечных электростанций. Солнечные панели совмещены с дизельными генераторами: есть солнечный свет – пользуемся, нет солнечного света – дизель включится в автоматическом режиме, чтобы потребителям было максимально комфортно. Каждый киловатт*час, «пойманный» солнечными панелями – возможность привезти на одну бочку дизельного топлива меньше. В зимний сезон 2018/2019 года в Тикси уверенно отработала комбинированная ветряная электростанция – при -40 градусах, под свирепыми арктическими ветрами. Выдержала! Проект этого чуда инженерной мысли разработан в России, а вот оборудование произведено … в Японии – ну, нету в России компаний, которые могли бы вытянуть заказ такой сложности, нету!
Летом 2020 года ПАТЭС «Академик Ломоносов» будет соединена с тепловыми сетями Певека, что позволит уйти на покой местной Чаунской ТЭЦ, которая была принята в эксплуатацию в 1944 году. Летом 2020 года должна начать работу новая ТЭЦ в Советской Гавани – чтобы сменить на посту Майскую ГРЭС, которая каким-то неизвестным способом продолжает давать свет и тепло, хотя она была построена в 1938 году.
ПАТЭС «Академик Ломоносов» 14 сентября 2019 года пришвартовался в порту Певека
Россия обязана быть энергетической сверхдержавой для того, чтобы наша страна смогла освоить саму себя, завершить проекты, которым уже несколько сотен лет. Наши предки осваивали Дальний Восток и Арктику при царях и императорах, в годы Смутного времени, всех мыслимых войн и революций, при феодализме, капитализме, социализме. Можно по разному относиться к Колчаку как верховному правителю России, но и тем, кто «за» и тем, кто «против» стоит напрячься и вспомнить, что в 1910 году капитан II ранга Александр Колчак, ранее входивший в состав комиссии Северного морского пути, в течение навигации 1910 года командовал ледоколом «Вайгач» и участвовал в экспедиции под руководством Бориса Вилькицкого, которая в 1914-1915 году впервые смогла совершить сквозное плавание по трассе СМП. Мы способны годами спорить о роли, которую сыграл в истории России Петр Врангель, но у нас нет поводов спорить о вкладе в изучение Северного Ледовитого океана Фердинанда Врангеля – того самого, чье имя носит остров между Восточно-Сибирским и Чукотским морями и остров в составе архипелага Александра, штат Аляска. Возвращение к вековечным проектам освоения Дальнего Востока и Арктики на новом витке технологического развития – не путь ли к прекращению спора «красных» и «белых»?.. Об этом можно, нам кажется, думать, но при этом бесспорно то, что это возвращение невозможно без реализации новых и новейших энергетических проектов.
Поставки энергоресурсов как часть комплексных предложений
Россия обязана быть энергетической сверхдержавой и для того, чтобы ее позиции на мировых рынках укреплялись, чтобы расширялась сфера нашего технологического влияния. Этого невозможно добиться, оставаясь только поставщиком нефти и газа – в этом случае мы будем вынуждены бесконечно вести конкурентную борьбу с Штатами, поскольку они не откажутся от попытки стать энергетической сверхдержавой №2, используя для этого методы, далекие от понятия рыночных. Нам будет очень сложно конкурировать с ними на энергетических рынках Европы и Юго-Восточной Азии – уж очень велика их фора за счет того, что доллар остается основной торговой валютой мира, за счет того, что никто и не думает распускать блок НАТО. Штаты поддавливают нас на рынке СПГ, уже начались ценовые войны – такая уж традиция у любых производителей одного и того же товара. Но СПГ импортируют только 42 государства, а их на планете, не считая совсем уж карликовых, в три раза больше.Росатом выигрывает рынок реакторостроения, потому, что его предложения потенциальным заказчикам укомплектованы целиком и полностью: проектирования атомных энергоблоков поколения «3+», отвечающих всем постфукусимским требованиям по уровню безопасности, их строительство и обеспечение всем оборудованием, поставка ядерного топлива и переработка топлива облученного, подготовка профессиональных кадров в российских вузах и в учебно-производственных комбинатах, которые входят в комплект к строительству АЭС, разработка и реализация схем вывода производимой на АЭС электроэнергии в энергосистему страны-заказчицы.
Строительство АЭС «Руппур» (Бангладеш)
Значит, и наши газовые компании должны научиться разрабатывать и реализовывать именно комплексное предложение – от прибрежного регазификационного терминала до строительства электростанций, причем не только наземных, но еще и плавучих – в мире полно островных государств, у которых просто нет свободных территорий. Придется еще и изобретать способы, какими с нашими компаниями смогут рассчитываться развивающиеся страны. Это тоже возможно: «Татнефть» прорабатывает подписание контракта на поставку нефтепродуктов в одну из стран Африки, и в этом контракте будет и третий участник – компания «Алроса». Нету денег? Рассчитывайтесь алмазами! Пока это только первый пример, но метод найден – в недрах многих развивающихся стран имеются крайне востребованные полезные ископаемые, остается только комбинировать интересы. Да, обратите внимание, что «Татнефть» и «Алроса» принадлежат отнюдь не «эффективным частным собственникам», а государству – еще одно доказательство того, что теории поклонников либеральной экономики в реальной жизни практикой становятся крайне редко.
Странам-заказчикам природный газ нужен не как энергетический ресурс, а как сырье для химической промышленности? Значит, российские компании обязаны иметь возможность предлагать и такие предприятия, но работающие не на чужих технологиях, а на российских патентах. Ровно то же самое относится и к нефтяной отрасли – не только «черное золото», но и проекты нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводов от фундамента до крыши, от рубильника на входе до окислительных установок Клауса. Уголь падает в цене и на грани провала оказываются все экспортные планы наших угольных компаний? Причина все та же – угольщики не способны сделать комплексное предложение, не могут предложить заказчикам не только энергетический ресурс, но и строительство угольных электростанций, спроектированных на сверхкритические и ультрасверхкритические температуры рабочего пара, оснащенных технологиями переработки золы и шлака, современными системами фильтрации и утилизации углекислого газа. СССР развивал все эти технологии самостоятельно и был мировым лидером в этом секторе, но все было заброшено после наступления «эры большого газа» — значит, нужно прикладывать усилия для того, чтобы возродить и развивать и эту научно-технологическую школу. Вот только не надо ждать, что эту работу возьмут на себя частные владельцы – она возможна только при государственном руководстве, государственной координации. Сплавы металлов, способных выдерживать огромные температуры, например, для трубопроводов жидкометаллических атомных реакторов – это ЦНИИ КМ (Центральный НИИ Конструкционных Материалов) «Прометей», филиал Курчатовского института в Санкт-Петербурге, угольщики его искать-то будут до начала следующего века, а уж выстраивать кооперацию без чуткого руководства со стороны государства – еще лет двести.
Электроэнергия – конечный продукт переработки энергоресурсов
Россия как энергетическая сверхдержава – это страна, которая экспортирует не только энергетические ресурсы, но и конечный продукт их переработки, то есть электроэнергию. Экспорт электроэнергии из России – это тоже монополия, монополия государственной компании «Интер РАО». Пока объем этого экспорта особо крупным назвать не получится – немного на Дальнем Востоке в адрес Китая, чуточку – в Финляндию через соединение с ее энергосистемой под Выборгом, еще какие-то крохи – странам Прибалтики через энергетическое кольцо БРЭЛЛ (Белоруссия – Россия – Эстония – Латвия – Литва). Мало. Мало, потому что мы так и не смогли пока что договориться с Китаем об увеличении объема поставок из-за споров о ценах и из-за того, что вдоль Амура у нас как не было, так и нет дополнительных энергомощностей. Пылятся на дальних полках проекты ГЭС на притоках Амура, из рук в руки переходит Ерковецкое угольное месторождение, где еще на рубеже десятых годов правительство Медведева пыталось разработать и реализовать проект крупной ТЭЦ.
Но уже подходит к финальной стадии разработка технико-экономических обоснований сразу двух энергомостов: Россия – Азербайджан – Иран и Россия – Грузия – Армения – Иран. Будем ли мы их строить на наших собственных технологиях? От ответа на этот вопрос зависит перспектива расширения сотрудничества с Ираном — страной, занимающей вторую строчку в табеле о рангах по запасам природного газа и государством, которое Штаты в обновленной редакции Стратегии национальной безопасности назначили своим стратегическим противником наряду с Россией и Китаем. Речь не идет о возвращении к временам «интернациональной дружбы», но такой вердикт со стороны США – основание для ситуативного сближения позиций в энергетической отрасли. Иран находится с небольшими перерывами под западными санкциями вот уже три десятка лет, и это санкции более суровые, чем те, что применяют по отношению к России. Однако морские буровые платформы у Ирана уже работают – собственные, импортозамещенные до последней заклепки, химическая промышленность развивается уверенно – и тоже на базе собственных технологий. Иран десятилетиями противостоит давлению Запада, переняв для этого один удивительный метод – в 2021 году в этой стране закончится вот уже VI пятилетка развития экономики. Капиталистическое государство, в котором государственный сектор в экономике едва дотягивает до 50% — и пятилетки! К такому опыту, как минимум, стоит внимательно присмотреться, изучить и проанализировать – вдруг пригодится.
Комплексный план развития или рыночная стихия?
Каждая из перечисленных составляющих концепции России как энергетической сверхдержавы требует мощного усиления энергетического машиностроения, увеличения объемов выработки стали, расширения имеющихся мощностей и строительства новых. Но и техническая оснащенность этих заводов не может продолжать базироваться на импортных технологиях – иначе и здесь останется риск попасть под очередную порцию особо изощренных санкций. Россия как энергетическая сверхдержава – это «игра в долгую», но другого выхода нам не оставили. Продолжать «толкаться локтями» на рынках развитых стран? Увлекательное занятие, вот только конкуренты норовят локтем не только в бок, но и в лицо, да еще и ногой по почкам – ассортимент-то велик: санкции персональные и секторальные, блокирование денежных расчетов, подкуп политиков и руководителей крупных компаний и прочее, прочее, прочее. Рыночная конкуренция в чистом виде существует только в книжке «Экономикс» и на планетах, где на изумрудных полянах феи с крылышками пасут стада единорогов, а на третьей по счету от Солнца планете все куда как брутальнее. Значит, нужен тот самый «асимметричный ответ», который мы научились давать в военно-промышленном комплексе – создавать новые рынки, давая шансы странам третьего мира снова стать странами развивающимся.
Россия как «родина ГОЭЛРО» должна уметь оказать помощь в проектировании и создании объединенных энергетических систем – единственную базу для создания энергоемких отраслей промышленности. Россия должна иметь потенциал для того, чтобы давать странам-заказчикам шанс на развитие не только за счет поставок энергетических ресурсов и технологий их хранения, транспортировки и переработки, но и – без малейшего стеснения! – за счет подготовки кадров в нашей системе образования, в наших научных, конструкторских и инженерных школах. Московский инженерно-физический институт, Петербургский и Томский политехнические университеты, которые обучают студентов из тех стран, где Росатом строит АЭС делает вклад в расширение сферы влияния России вряд ли меньший, чем МГИМО, который готовит наших дипломатов на их родины, а МИФИ превращает в наших технологических посланников их светлые головы – другие ведь в «ядерные» вузы не идут.
Реализация концепции «Россия как энергетическая сверхдержава» — это не что-то «узко специализированное», это комплексный проект, требующий развития науки и технологии в самых разных отраслях. Потенциальный заказчик в Африке, в Азии или в Южной Америке сомневается, соглашаться ли подписывать контракт на поставки СПГ и на строительство электростанции? Значит, на зависть Кио, нужно иметь возможность «вытащить из рукава», к примеру, проект завода по опреснению морской воды. Что, это никак не связано с энергетикой? Да и черт с ним, зато эта добавка к комплексному предложению может оказаться крайне востребованной в странах, расположенных на морском побережье и в которых нет значимых источников пресной воды. Проект электростанции, который еще и не дает нагрузки на экологию заказчику нравится, но у него нет якорных потребителей? Значит, наши геологи должны помочь обнаружить месторождения полезных ископаемых, а наша энергетическая компания должна иметь возможность тут же «выкатить» проекты горно-обогатительных комбинатов и заводов для глубокой переработки этих полезных ископаемых.
Двойной вызов, стоящий перед Россией
Реализация этого концепта – это совершенно иной уровень государственного управления, это повторное освоение искусства разработки и реализации комплексных планов развития. Система образования, восстановление и развитие советской геологической школы, энергетическое машиностроение, цветная металлургия и судостроение, кооперация возможностей и компетенций всех государственных компаний ТЭКа, восстановление и развитие приборостроения и станкостроения, программирования, всеохватная цифровизация – здесь множество составляющих, которые должны развиваться скоординировано, усиливая и расширяя возможности друг друга. Здесь нет мелочей, здесь «каждое лыко» в строку, включая восстановление отраслевой журналистики, перестройки работы федеральных СМИ. Это огромный вызов для России, которая не может не принять и еще один вызов – создание экономики четвертого экономического уклада, развитие отраслей, ранее просто не существовавших в наших пенатах. Аддитивные технологии, биотехнологии, водородная энергетика, композитные материалы, технологии высокотемпературных сверхпроводников — наука не стоит на месте, мы обязаны научиться не только оказываться в нужное время в нужном месте, но и быть пионерами, лидерами в новых и новых отраслях.
Но России нужны не только те, кто пойдет в новую научно-технологическую революцию – для того, чтобы освоить саму себя, чтобы реализовать концепт энергетической сверхдержавы, нам снова нужны сталевары и горняки, химики-технологи, моряки, которые не побоятся вызовов Северного морского пути, железнодорожники и стивидоры, конструкторы и инженеры, все эти специальности снова должны стать престижными, востребованными нашей молодежью. Двойной вызов: реиндустриализация на собственных новых технологиях и одновременное осуществление четвертой промышленно-технической революции. Вызов трудный, тяжелый, очень и очень непростой. Но другого-то выхода нет – с того самого момента, как Штаты обновили свою Стратегию национальной безопасности, Рубикон перейден, в мире уже совершенно открыто началась и идет вторая «холодная война». Либо мы принимаем этот двойной вызов, либо «доброе сотрудничество с западными странами» закончится превращением России не в энергетическую сверхдержаву, а в сырьевой придаток этих западных стран.
При всем богатстве выбора другой альтернативы нет, дрогнем – война «холодная» будет превращена «добрыми сотрудниками» в гибридную, полыхнет цветной революцией. Либо Россия осознает себя как уникальное государство, раскинувшееся в 12 часовых поясах на берегах трех океанов, либо смирится с перспективой превратиться в «огромную Ливию». Выбор нужно осознать. Выбор, который нужно сделать. Вызов, который нужно иметь смелость и готовность принять.
