Если в России на протяжении всей ее многострадальной истории проливались реки крови, то, может быть, русские, спасая свою жизнь, как-то пытались бежать от всех ужасов? Эмигрировали в более спокойные и менее жестокие государства?
Так вот, русские, действительно, расселялись. Они выезжали из центра страны, и в довольно больших количествах, но почему-то не в гуманную Европу, а в необжитую Сибирь, холодный Север и диковатый, опасный Юг. Крестьяне, полагаю, были людьми темными и забитыми, в географиях не разбирались. Но более-менее просвещенное дворянство…Может быть, оно срывалось на Запад, прося «политического убежища», как потом это стали называть? Нет, как-то не очень. Конечно, были такие люди, как князь Курбский, бежавший к полякам, или дьяк Посольского приказа Григорий Котошихин, оставшийся в Швеции. Но это – политические беженцы, а такие были всегда и во всех странах. После Английской революции десятки тысяч сторонников королевской династии жили во Франции. После Французской революции 1789–1793 годов число политических эмигрантов превысило 200 тысяч человек.Скорее надо удивляться тому, что до XX века политэмигрантов из России почти не было.Но политэмигранты – это единицы, скорее исключение, нежели правило. А массовый выезд из России был? Не было…А в обратном направлении было перемещение?Было, и еще какое!Из Европы – в РоссиюКогда вспоминают о русском крепостном праве, часто говорят о том, что рабство «в крови» у русских. Каждый раз, когда европейский журналист пишет об Иване Грозном, подразумевают, что и жестокость тоже присуща нам искони.Но большую часть своей истории Россия прожила хотя бы в относительном мире. В том смысле, что, конечно, войны велись, но на периферии страны или за ее пределами. А по большей части территории России не ходили вражеские армии. Даже война с Наполеоном шла узкой полосой километров 200 с запада на восток. За пределами «полосы» продолжалась обычная повседневная жизнь. Россия вела, как правило, не захватнические, а оборонительные войны.Европейские же государства постоянно находились в состоянии войны друг с другом. Англия воевала с соседями – и с Францией, и с Ирландией, и с Шотландией. Франция – и с Испанией, и с Англией. Германские княжества воевали между собой, а территория Германии со времен Тридцатилетней войны стала ареной общеевропейских войн. Причем войны шли по всей территории Франции, Испании, Германии.Внутригосударственные европейские этнические конфликты тянулись и тлели столетиями. Например, в гуманной и цивилизованной Европе баски и мориски не были переселенцами на Пиренейский полуостров. Это такие же потомки иберийских племен, как и испанцы. Но все иберы в Римской империи перешли на латинский язык, а племя васконов не захотело и свой язык сохранило. Событиям две тысячи лет, уже и Римской империи давно нет. А конфликт продолжается до наших дней.Сотни лет продолжаются конфликты кельтов-ирландцев с англичанами.
Разоружаться ирландская республиканская армия стала только пару лет назад. Тлеет конфликт фламандцев с валлонами, австрийцев с венграми, и эти примеры можно продолжить: постоянные гражданские и религиозные войны, инквизиция.Беженцы на РусьНеудивительно, что из такой, охваченной огнем Европы люди бежали… в Россию. В России оказывалось спокойнее.Удивительно, но европейцы начали переселяться в Россию как раз с того времени, когда иностранцы стали проявлять недовольство ее нравами. Первые переселенцы появились в эпоху Ивана III. До 30 тысяч поляков, немцев, румын, южных славян переселились в Россию во времена Ивана Грозного. Самоубийцы?! Отнюдь.В эти считающиеся «чудовищно кровавыми» времена в России было безопаснее, чем на Западе.Тем более ехали в царствование Михаила Романова и его сына Алексея Михайловича. При этих царях из династии Романовых Россия не только принимала беженцев, более того, им предоставлялись льготы. Только в Кукуе на Москва-реке жило 20 тысяч, а к эпохе Петра – даже 40 тысяч иностранцев.При Петре I, а затем при Екатерине Великой переселение иностранцев в Россию было уже частью целенаправленной миграционной политики.Отношение к иммигрантам в России было более чем благожелательным: согласно манифесту Екатерины от 22 июля 1763 года они освобождались от налогов и всякого рода повинностей. Вот отрывок из этого манифеста:«Всем иностранным дозволяем в Империю Нашу въезжать и селиться, где кто пожелает, во всех Наших Губерниях… Но чтоб все желающие в Империи Нашей поселяться видели, сколь есть велико для пользы и выгода беспрепятственно… не должны таковые прибывшие из иностранных на поселение в Россию, никаких в казну Нашу податей платить…»Ни один эмигрант ни в одной стране Европы ни тогда, ни сейчас не пользовался такими льготами.Свободный выбор места поселения, свобода вероисповедания, самоуправления, освобождение от податей, налогов и всякого рода повинностей. Повторюсь, ни в одной стране Европы ни один эмигрант ни 250 лет назад, ни сегодня не пользовался такими возможностями.Конечно, многие приезжали в Россию, руководствуясь, прежде всего, экономическими соображениями, «на ловлю счастья и чинов», но достаточно было и тех, кто спасал свою шею от старой доброй британской виселицы (так приехали в Россию предки Лермонтова – шотландцы Лермонты) или от молодой, но такой же доброй гильотины (в числе этих французских эмигрантов – один из основателей Одессы герцог де Ришелье).Для бегущих из Османской империи греков построили целый город – Мариуполь.К концу XVIII века в России насчитывалось уже 505 иностранных колоний, в подавляющем большинстве немецких. Немцы занимали в государстве разное социальное положение: придворные, высший генералитет, министры, владельцы фабрик и заводов, ученые, писатели, художники, рабочие и земледельцы.Эти люди и их потомки – придворные и земледельцы, генералы и врачи, предприниматели и ученые оставили о себе добрую память в истории России. Кроме немцев вторую родину в России нашли греки, шведы, болгары, голландцы, выходцы из Швейцарии и с о. Майорка, и прочая и прочая…Малоизвестный факт: из 100 тысяч пленных французов воинства Наполеона в 1812 году половина (!) не вернулась на родину. В варварской и страшной России оказалось и безопасней, и сытнее.Русских пленных было немного – порядка 5 тысяч человек. Но они вернулись все. До последнего человека. Не наводит ли это на размышления?
