в режиме «спасения» — силами главного архитектора города, который постоянно пытается отстоять то, что уже утверждено и принято.
Мы можем констатировать, с одной стороны, наличие выраженной политической воли государства к созданию флагманских проектов, которые выводили бы архитектуру Москвы на принципиально новый уровень. С другой стороны, налицо слабая способность существующих институтов к воплощению замыслов на высоком качественном уровне.
1) Конкурсы
2) Молодежь
3) Новый Генплан
4) Новые типовые проекты
Основной угрозой реформам архитектурной практики является их невстроенность в сложившиеся институты управления и хозяйственной деятельности, то есть отсутствие архитектурной политики, принятой на уровне города.
Сегодняшние реформы не носят уникального характера: они регулярно отмечаются при смене главного архитектора города. Так же, как и Сергей Кузнецов, Александр Кузьмин (а до него и Леонид Вавакин) начинал свою деятельность с внедрения конкурсного проектирования, которое должно было привести к обновлению архитектурной элиты и продвижению высококачественных проектов. Каждый главный архитектор пытался повысить значение ценностей архитектуры и качества среды, используя различные регулятивные инструменты (Генплан, проекты детальной планировки, МГСН и т. д.). Каждый, начиная c Иосифа Ловейко, искал возможности совершенствования системы индустриального домостроения.
Это стандартная профессиональная программа повышения качества архитектуры, которая заявляется при назначении главного архитектора, а затем постепенно сходит на нет. Причина в том, что архитектура — сложный продукт, который требует вовлеченности множества участников. Помимо архитекторов, здесь важны позиции заказчика, городской администрации, производителей, инже
неров, конструкторов, строителей, надзорных инстанций. И если ценности профессиональных архитекторов не поддержаны всей системой, программа не имеет перспектив.
Каждый из участников процесса, разумеется, стремится к лучшему, однако его прагматические задачи (экономия, упрощение решений под свой опыт, стремление к прибыли или быстрым политическим эффектам) заставляют его трансформировать проект. Эти задачи имеют денежные индикаторы. Качество архитектуры, в отличие от них, не поддается финансовому обсчету, поскольку является общественным благом, дающим скорее косвенные, а не прямые эффекты. Отсюда каждое конкретное противоречие разрешается в ущерб качеству.
Необходимо заявить четкие общегородские приоритеты качества архитектуры. Именно для этого нужна архитектурная политика — как отдельный утвержденный правительством города документ. Цели, задачи и приоритеты Москвы в области архитектуры должны быть задекларированы, процедуры кодифицированы и защищены от упрощений.Для анализа проблемы качества в московской архитектурной практике необходимо исследование рынка производства архитектуры.
Общий объем строительства в Москве оценивается в 9 млн кв. м в год (с тенденцией к снижению на 5 % в 2016 г.). Это соответствует Лондону (9,2 млн кв. м в год) и чуть меньше Нью-Йорка (9,8 млн кв. м в год).
В денежном выражении объем работ в строительстве в Москве достигает около 530 млрд руб. По сравнению с Лондоном и Нью-Йорком это в три-четыре раза меньше.
Объем рынка проектирования (включая все стадии) составляет порядка 10 млрд руб. в год. Средняя цена проектирования — 1164 руб. за кв. м; цена в верхнем сегменте рынка — около 2400 руб. за кв. м. Это делает зарубежных архитекторов, чьи расценки в 3-6 раз выше, неконкурентоспособными — их доля на московском рынке составляет сегодня менее 1 %.
С учетом прогнозируемого сокращения объемов строительства в Москве до 8,5 млн кв. м в 2016 г., предпосылок для роста рынка архитектурно-проектных услуг не наблюдается. Представители архитектурных бюро отмечают демпинг цен на московском рынке, начавшийся во времена кризиса. В свою очередь, демпинг негативным образом сказывается на качестве архитектуры: заказчик склонен выбрать более дешевого, но менее профессионального проектировщика.
