Массовые протесты в Москве и Петербурге рождают в стране новую генерацию политиков
Антон Чаблин
Фото: Гавриил Григоров/ТАСС
Материал комментируют:
Дмитрий Еловский
Большой электоральный цикл, толком еще не начавшись, уже выводит на авансцену публичной политики новых — молодых — лидеров. В обществе появился и запрос на новые идеологии и партии, отстаивающие интересы граждан на право достойной жизни.
Массовые протесты против нарушения электоральных прав граждан (так же, как и прошлогодние многотысячные митинги против пенсионной реформы), вывели на авансцену политиков, которые прежде находились в тени более «опытных» собратьев, либо вовсе считались маргинальными.
Среди них, например, одна из лидеров «Левого фронта» Анастасия Удальцова, научный сотрудник Московского госуниверситета Юлия Галямина, студент Высшей школы экономики и видеоблогер Егор Жуков, муниципальный депутат от партии «Яблоко» Елена Русакова, сопредседатель Либертарианской партии России Михаил Светов…
Как видно, они представляют разные части политического спектра — от левого до правого флангов, но объединяет их близость к интересам граждан. Это не какие-нибудь зажравшиеся «мажоры» вроде Алексея Навального или бывшие топ-чиновники наподобие Михаила Касьянова.
Экономический кризис на дворе — и обществу требуются новые лидеры. Причем нередко протест может обойтись и вовсе без лидеров: как было, например, в случае с самыми громкими и массовыми акциями последних лет — против строительства православного храма святой Екатерины в сквере на Октябрьской площади в Екатеринбурге или мусорного полигона в Шиесе (Архангельская область).
Как видно, России нужны не только новые политики, но и новые идеологии и партии. Именно поэтому, сходятся во мнении многие эксперты, на выборах в Госдуму-2021 одной из доминирующих будет тема экологии, да и вообще — комфортной среды обитания, будь то природная или городская. Сегодня во многих странах Евросоюза (Нидерланды, Латвия, Германия, Бельгия) «зеленые» партии заседают в парламентах — наверняка, такие же перспективы ждут и Россию. Если, конечно, прыткие единороссы не захотят перехватить эту повестку, как в прошлом году они попытались сделать с «пенсионным» протестом.
Кремль хочет лишь «косметических» изменений системы
— В рамках этого политического цикла основным группам влияния нужно решить две почти взаимоисключающие задачи. С одной стороны, сохранить основные параметры политической системы, а с другой — обновить ее, устранив накопившиеся противоречия, — говорит генеральный директор коммуникационного агентства Actor Дмитрий Еловский.
— Сама партийная система, состоящая из четырех парламентских партий и нескольких десятков «резервных» партийных проектов, считается неэффективной и устаревшей. Ее главная зона риска — это, на мой взгляд, ЛДПР, которая в принципе держится на одном человеке — Владимире Жириновском. Если лидер уйдет на покой, партия войдет в затяжной внутренний кризис. А это отразится на всей партийной системе.
Что касается «Справедливой России», ее роль и место непонятны — партия никак не может найти свою нишу и постепенно деградирует. Если пустить эту ситуацию на самотек, то уже к 2021 году мы имеем все шансы получить масштабный партийный кризис. Проблема его в том, что нишу парламентской оппозиции могут занять другие проекты, более радикальные и менее профессиональные, чем, например, КПРФ.
И здесь возникает противоречие: действующая сейчас «парламентская квадра» нуждается в реформировании и модернизации, но в целом она устраивает элиту. Как модернизировать, не разрушив, — это основной вопрос, который нужно решить до 2021 года. Пока идет тестирование потенциальных новых лидеров партий, речь о идеологическом обновлении не идет.
«СП»: — А каковы перспективы правительства, доверие к которому недавно опять поставило исторический антирекорд — менее 40%?
— Правительство построено по бюрократическому функциональному принципу. Но он хорошо работает в стабильной экономической и политической обстановке, а в ситуации, когда требуется экономический прорыв, или когда нужно справляться с политическими и экономическими кризисами, наше правительство начинает давать сбои.
Запуск новых нацпроектов идет с огромным трудом: бюрократия не справляется с объемом необходимых изменений. Хотя нацпроекты — это, мягко говоря, упрощенная версия того, что нужно делать в условиях развивающейся третьей промышленной революции. Однако, резко изменять систему исполнительной власти у элиты тоже нет желания: можно легко разбалансировать всю политическую систему и ввергнуть страну в хаос и настоящий политический и экономический кризис.
Элита не хочет доводить ситуацию до полноценного и выраженного запроса на новые лица, который ударит уже по руководителю страны. А чем дальше, тем риск растущего протеста с этим видом мотивации становится все реальнее. С другой стороны, Путин — это основной несущий элемент текущей системы. Одно неосторожное движение, связанное с изменением его позиции, роли, даже набора формальных полномочий может разнести всю политическую систему.
Опыт «тандема» показал, насколько система уязвима, а это были вполне благополучные годы. В ситуации экономического кризиса риски на порядок выше. Поэтому с точки зрения элиты статус действующего президента должен быть изменен, но так, чтобы он сохранил в своих руках всю полноту власти и сохранил позицию арбитра между элитными группами.
Есть масса аналогичных вопросов и в других сферах и все они упираются в ту же проблему: как сохранить с таким трудом достигнутое и очень хрупкое равновесие и одновременно обновить и модернизировать систему.
«СП»: — Но каким образом этого достичь? За последние месяцы уже ведь несколько вариантов «транзита власти» обсуждались политологами: чтобы Путин возглавил правительство, Госсовет, Совбез, Конституционный суд, Союзное государство…
— Все эти концепции решают задачу, как вывести Владимира Путина в новую позицию при сохранении широких полномочий, но при этом не сломать действующую партийную систему, исполнительную власть, институт президентства и т. д. Модернизация Госсовета и Совета безопасности — это простое решение, которым формируется надстройка, в которую «перекачиваются» властные полномочия.
А вот поправки в Конституцию, предложенные Вячеславом Володиным, предполагают более глубокое перераспределение полномочий. Они неизбежно ведут к усилению роли обеих палат парламента, а значит, потребуют и усиления контроля за ними. Отсюда и идея о переходе к системе 75/25, или даже к 100%-ным выборам по одномандатным округам. Но такая идея ведет фактически к уничтожению действующей партийной системы, а этого элиты хотели бы избежать.
«СП»: — Ну и когда же, на ваш взгляд, Кремль окончательно определится с новой конфигурацией власти?
— Я думаю, что поиск и перебор различных вариантов модернизации политической системы в рамках «проблемы-2024» далек от завершения. Будут и новые идеи и концепции. Проблема в том, что, по обычной русской традиции, решение может быть принято в последний момент — и, скорее всего, оно будет крайне консервативным.
Риски дестабилизации системы в результате модернизации могут быть признаны слишком высокими и элита ограничится «косметическими» изменениями при сохранении статус кво. Но это закладывает уже огромные риски разбалансировки всей политической системы после 2024 года.
