Share Tweet Share Share Email Comments
С середины февраля по начало апреля 1943 года на приграничной с Латвией территории Белоруссии была проведена операция с поэтическим названием «Зимнее волшебство». За два месяца оккупанты сожги 439 деревень и сел, убили 14 тысяч и увели на работы в Германию и Латвию 7 тысяч человек. Исполнителями карательной акции помимо немцев были латышские и украинские коллаборационисты, а население районов, где проводилась операции так и не восстановили свою довоенную численность.
Зимнее волшебство
Зимой 1943 года немецкое командование решило провести на территориях, граничащих с Латвией – Дриссенском, Освейском, Россонском и Россией – Себежском районе Белоруссии антипартизанскую операцию. Здесь сформировался очаг сопротивления оккупантам, а немецкая администрация не могла контролировать разбросанные по лесам и болотам села. Так как продукты, информацию и пополнения партизаны получают от местного населения, немецкое командование пришло к выводу, что если в этих краях не будет жителей, то и сопротивление прекратится.
Было решено создать на латвийско-белорусской границе 40-километровую «мертвую зону», без деревень и людей. Перед началом масштабной операции для «тренировки», с конца января по начало февраля 1943 года, в Россонском районе немцы сожгли более 250 домов и убили 1200 крестьян. Многих сожгли в их же домах. Командовать «Зимней сказкой» доверили обергруппенфюреру СС Фридриху Еккельну, а главной ударной силой стали 7 латышских и один украинский батальон. Немецким частям отводилась вспомогательная роль по организации связи и противовоздушной обороны. Помимо боевой задачи по обнаружению и уничтожению партизан было и хозяйственное задание, а именно собирать продовольствие и рабочую силу.
Как проводилась операция
Зачистка каждого населенного пункта проходила по одному плану. Заходя в деревню или село, войска расстреливали подозреваемых в партизанской деятельности, к которым относилось все мужское население возрастом от 16 до 50 лет. На смену им приходила служба безопасности, выискивающая оставшихся в живых мужчин, стариков и немощных. Эти группы населения также убивали, а женщин и детей направляли на так званую «вторую фильтрацию», а потом несчастных гнали на принудительные работы.
Нередко для экономии времени и боеприпасов крестьян сгоняли в здание местной церкви или клуба и сжигали живьем. Когда населенный пункт оказывался «зачищен» от населения дома сжигали, а все продукты, скот и ценное имущество вывозилось специальными командами. Помимо уничтожения сел и деревень каратели минировали дороги и отравляли колодцы.
Трагедия в Росице
Наиболее показательной оказалась расправа над жителями большого села Росице. Партизан в нем не оказалось, но оперативная группа из латышей все равно расстреляла 206 местных жителей. В Росице стали сгонять жителей небольших окрестных деревень, часть из которых впоследствии угнали в концлагерь на территории Латвии. Оставшихся людей заперли вместе со священниками в местном каменном костеле и сожгли живьем. Всего за несколько дней только в Росице каратели истребили до полутора тысяч человек. Обоих католических священнослужителей, до последнего пытающихся отговорить латышей убивать детей причислили к лику святых.
Партизанская месть
Довести свою бесчеловечную операцию до конца Еккельну помешали партизаны, в том числе и латышские. Сопротивлению не хватало времени и сил дать оперативный отпор карателям, усложняли ситуацию и тысячи крестьян, бегущих от смерти и ищущих спасения у народных мстителей. Не хватало продуктов, теплой одежды и укрытий, а решения ввести организованную борьбу против немцев и коллаборационистов, было принято только 1 марта.
Объеденные силы партизан стали устраивать засады и нападать на обозы врага. Мстители на лыжах проходили за сутки десятки километров по лесистой местности и появлялись там, где немцы не ожидали. С 11 марта советское сопротивление постепенно переходит в наступление и совершает нападение на гарнизоны и эшелоны.
Латышские каратели
Особой яростью отличались бои с латышскими полицаями, которых в партизанских отчетах характеризуют как стойких солдат с высокой мотивацией. Также они славились и своей жестокостью. Так генерал-комиссар Риги Дрекслер вспоминал, что во время акций украинцы с ужасом наблюдали за происходящим и рыдали как дети, а латыши наоборот чувствовали себя уверено и с радостью хвастались своими «подвигами».
Тот же Дрекслер писал, что прибалты первыми входили в села и занимались мародерством, после завершения операции вернулись домой богатыми людьми. Зарплата у латышских полицаев доходила до 4 марок, что в 4,5 раза выше, чем у украинского или русского предателя. Треть из 7 тысяч угнанных в Белоруссии крестьян оказались в Латвии, где их через местные газеты за 9-15 марок передавали в пользование фермерам.
Осенью 1943 года рижский детский регистрационный пункт сообщал, что русские и белорусские дети-батраки в лохмотьях и босиком с утра до вечера работают на латвийских полях. Часто дети подвергаются избиениям и голодают по несколько дней.
Александр Бражник
