В Санкт-Петербурге в пресс-центре ТАСС прошла презентация доклада ведущего научного сотрудника Санкт-Петербургского института истории РАН Бориса Ковалёва «Прибалтийский след на Северо-Западе России 1941–1944 гг.: преступления военных и парамилитарных формирований», посвященного военному террору нацистских коллаборационистов Эстонии, Латвии и Литвы на оккупированных территориях РСФСР.
О преступлениях прибалтийских пособников Гитлера в Ленинградской, Новгородской, Псковской областях аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал научный редактор доклада, президент Российской ассоциации прибалтийских исследований (РАПИ), профессор Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) Николай МЕЖЕВИЧ.
— Г-н Межевич, Вы совместно с историком Владимиром Симиндеем презентовали доклад Бориса Ковалёва, посвященный преступлениям коллаборантов из числа латышей, литовцев и эстонцев на территории современной России в годы Великой Отечественной войны.
Почему именно сейчас решили презентовать этот доклад?https://%D0%96%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B8 %D1%83%D1%85%D0%BE%D0%B4%D1%8F%D1%82 %D0%B2 %D0%BB%D0%B5%D1%81. %D0%91%D0%B5%D0%B7 %D0%B4%D0%B0%D1%82%D1%8B. %D0%98%D0%B7 %D1%84%D0%BE%D0%BD%D0%B4%D0%BE%D0%B2 %D0%93%D0%BE%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE %D0%B0%D1%80%D1%85%D0%B8%D0%B2%D0%B0 %D0%9F%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9 %D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B8./
— Тут несколько ответов. Во-первых, юбилейный год — 75 лет Победы.
Во-вторых, есть вещи, которые просто не теряют своей актуальности. Пройдет еще десятилетие, два десятилетия, три десятилетия — актуальность останется.
Лично мне, честно говоря, сейчас абсолютно не важна политическая оценка татаро-монгольского нашествия: было оно, не было, прав мой учитель Лев Николаевич Гумилёв или не прав, как там развивались отношения; это все-таки было слишком давно. Более того, мне абсолютно не интересно, что по этому поводу думают в Монголии или в той же Эстонии.
А вот события Второй мировой или Великой Отечественной — это мне важно. Это компонент моего сознания, это то, чему я учу своих студентов, то, о чем я пишу. И оценка этих событий, соответственно, — часть моей работы.
Теперь, возвращаясь к этим событиям: я как советский человек, закончивший в СССР школу и институт, очень хорошо узнал — спасибо учителям — о том, что делали немцы, о преступлениях немцев на территории Советского Союза.
И спустя определенное время я начал узнавать, что Хатынь, например, сожгли не немцы, а украинские каратели.
Еще позже пришла ясность применительно к тому, что на территории Ленинградской области (сегодня это Ленинградская, Новгородская, Псковская области) зверства творили не только немцы, но и эстонцы, латыши и даже литовцы.
Жители деревни Чухонские Заходы, расстрелянные нацистами 24 февраля 1944 г. в помещении глинобитной риги. Из фондов Государственного архива Псковской области.
Понятно, почему от нас это, скажем так, деликатно скрывали, недоговаривали — Советский Союз казался вечным, мы строили новую историческую общность «советский народ», вместе строили социализм, вместе летали в космос и так далее. Но потом это все как-то так неожиданно закончилось.
Вопрос: почему?
Возможно, в том числе потому, что мы в свое время не так и не те уроки извлекли из нашего общего прошлого.
Мне однажды студенты сказали: «Николай Маратович, как-то странно… Довлатов пишет (да, это его книжка «Компромисс») о том, что, работая в Эстонии, его послали брать интервью, и он случайно взял интервью у директора театра, который оказался оберлейтенантом СС». Мои студенты сказали: «Как же так? Как мог в Советском Союзе во времена Довлатова оберлейтенант СС работать директором театра?»
Я вынужден был им объяснить: вы знаете, мог. Посидел, наверное, «десяточку» и вышел, если за ним уж совсем явных преступлений не было найдено.
«Враги сожгли родную хату». Без даты. Из фондов Государственного архива Псковской области.
Сегодня очень важно говорить, давать объективную оценку участию прибалтийских парамилитарных и военных формирований в преступлениях на территории Ленобласти, равным образом на территории других областей и на территории советской Украины, советской Беларуси.
Когда нас обвиняют в развязывании Второй мировой войны, в ее жестокостях, мы должны вспомнить, кто, собственно говоря, нас обвиняет. «А судьи кто?» И вот с этими судьями вещи получаются очень нехорошие.
Эстония, Латвия, Литва нам говорят: «Да, наши люди немножко, так, чуть-чуть участвовали в полицейских формированиях». А в Эстонии и Латвии добавляют: «Даже в эсэсовских. Но вы знаете, туда попадали по призыву…»
А когда мы начинаем разбираться и работать в том числе с эстонскими и латвийскими документами, выясняется: что вы, что вы, какой призыв, люди добровольно шли.
Тогда нам говорят: «Ой, они шли на борьбу со Сталиным».
Простите, а деревни на Псковщине они сжигали вместе со Сталиным? Детей живьем они закапывали — это что, они Сталина закапывали?
Сегодня надо честно говорить о преступлениях, которые совершали прибалты на территории России.
Жители уходят в лес. Без даты. Из фондов Государственного архива Псковской области.
— Но ведь известно, что нацистская Германия не планировала создание суверенных стран на территории Прибалтики и этого не скрывала. Что же все-таки сподвигло прибалтов на такое тесное сотрудничество с немцами?
— Вы знаете, вопрос просто великолепный. Действительно, серьезные политики в Эстонии, Латвии, да и в Литве прекрасно понимали, что у них, если очень повезет, будет автономия. Если очень повезет. Но они были в несколько неадекватном состоянии.
Потому что мы помним, что было в Первую мировую войну. Могучая великая Российская империя раз — и исчезла. На ее место пришли страшные, мощные немецкие войска Второго рейха, а потом раз — и исчезли. И вот когда два этих титана, Берлин и Петроград, съели друг друга, появились независимые Эстония, Латвия и Литва.
И, естественно, эти горе-политики с руками по локоть в крови подумали: «А почему бы нам это не повторить еще раз? Гитлер прогонит Сталина, Сталин прогонит Гитлера, мы провозгласим независимость и будем дальше жить долго и счастливо».
Расстрел 10 мирных жителей в г. Пскове. Август 1941 г. Из фондов Государственного архива Псковской области.
Понятно, что ничего не получилось, но эта легенда о поиске третьего пути действительно транслировалась рядовым и младшим офицерам 20-й эстонской дивизии СС, 15-й и 19-й латышским дивизиям СС. Простым парням, в общем, эту мысль удалось внушить.И они были искренне уверены в том, что, погибая на территории Советского Союза и после (что самое интересное, вплоть даже до Чехословакии), они защищают свою Эстонию. Последних эстонских эсэсовцев ловили уже в Чехословакии.
На самом деле они защищали исключительно Гитлера.
Они были его верными слугами. И никакие биологические конструкции послевоенного периода не отменяют факта прямой коллаборации с нацистской Германией.
— Есть ли данные о социальном происхождении тех литовцев, латышей, эстонцев, которые поддержали нацистов в годы войны?
— Данные такие есть. Более того, есть и данные по социальным группам, по фамилиям, лидирующим политикам, кто поддерживал Гитлера и его гражданскую и военную администрацию, есть данные и по карателям, которые сжигали деревни в Ленинградской области, убивали евреев, цыган, священников, просто коммунистов и русских.
Все эти данные есть, и мы даже не исключаем того, что кто-то еще жив сегодня и живет не только в Канаде, Австралии, но и в Эстонии и Латвии.
— В Прибалтике по этому поводу говорят, что у них были причины не любить советскую власть и бороться против нее. Массовые репрессии, депортации.
— Безусловно, советскую власть они не любили, и никто из нас сегодня не идеализирует эту власть. Хотя признать факт массовых репрессий в Прибалтике я лично не могу, поскольку советские репрессии носили адресный характер. Да, арестовывали офицеров, да, высылали представителей, как тогда говорили, господствующих классов.
Но это не были массовые репрессии.
Это было не как поведение тех же эстонцев и латышей в Ленинградской области. А как они себя вели? Они просто окружали деревню и сжигали все население во всех домах.
Были списки депортированных, и из них видно, сколько вывозили уголовных преступников, сколько преступников с разбивкой по категориям и с какого уезда, столько священнослужителей, столько политиков, столько офицеров эстонской и латышской армии и так далее и так далее.
Это не оправдывает советские репрессии, но это говорит о том, что в тех репрессиях была хоть какая-то логика, а эстонские и латышские репрессии, деятельность эстонских и латышских полицейских формирований на территории Ленинградской области это были тотальным уничтожением мирного населения.
И вот об этом книжка профессора Ковалёва с моим предисловием и под редакцией Владимира Шамахова, директора Северо-Западного института управления РАНХиГС.
— На территории Литвы не были сформированы легионы СС, но Вы отметили, что литовцы также участвовали в карательных акциях. Как это произошло?
— Расовая теория Германии исключала возможность формирования эсэсовских частей из литовцев. Не было им такой льготы предоставлено.
Но, столкнувшись со все возрастающим сопротивлением Красной армии, в Германии совокупными решениями целого ряда ведомств, в том числе и гестапо, было решено привлекать литовцев к так называемым полицейским батальонам, выполнявшим вспомогательные функции (в основном, в тылу).
Но литовский кейс от этого добрее не становится, потому что это тоже, по сути, карательный полицейский пунктик, плюс участие в разграблении материальных ценностей.
— Почему литовцы, которые являются родственным народом для латышей, оказались в ранге рас или наций на более низком уровне по сравнению с теми же латышами и эстонцами?
— Это вопрос несложный. Дело в том, что летто-литовская группа — это действительно латыши плюс литовцы. Но территория современной Латвии практически вся находилась в зоне немецкого, немецко-шведского, остзейского влияния. Немцы там со времен XII–XV веков и по 1914 год были определяющей политической силой, а русских императоров это, по большому счету, устраивало.
Рижское рыцарство писало императору Николаю II вплоть до 1914 года письма на немецком, благо наш император в чем в чем, а в языках был силен.
И только в 1914 году, когда началась война, из Петербурга подсказали: давайте мы все-таки на немецком переписку прекратим, господа, потому что, ну, мы слегка воюем с Германией, раздражает это. Ну а до 1914 года переписка велась на немецком.
Неслучайно в книге профессора Ковалёва приводится фотография позолоченной пластинки, которую литовский солдат из полицейского батальона оторвал с купола Софийского собора.
— Были ли зафиксированы случаи, когда латыши и эстонцы воевали друг против друга, находясь по разные стороны фронта? Ведь известно, что и в Краснойармии были части, состоящие из эстонцев.
— Конечно, такие случаи зафиксированы. Дело в том, что эстонцы и латыши в военных и эсэсовских формированиях сражались на Северо-Западе, и латышская советская дивизия и эстонский стрелковый корпус воевали здесь же.
Да, абсолютно точно были случаи, когда они сталкивались лицом к лицу при освобождении Прибалтики. Но это сюжет для наших коллег, военных историков, которые напрямую не занимаются репрессиями и полицейскими репрессиями парамилитарных формирований.
— Вы отметили, что некоторые лидеры карателей, возможно, и по сей день где-то живут. Многим ли удалось уйти от возмездия?
— Многим. Во-первых, советская власть достаточно жестко относилась к офицерам, которые участвовали в этих карательных акциях, и гораздо, скажем так, либеральнее к простым людям.
Условно говоря, если человек бил себя в грудь и говорил, что он простой эстонский крестьянин и людей не убивал, а только стоял с винтовкой вдоль железных дорог, то, вероятнее всего, после процедуры проверки (если в 1945–1946 годах не выяснилось, что он кровавый убийца) его отпускали.
Он получал гражданскую профессию, садился за руль комфортного автомобиля и так далее и так далее.
— Как можно вообще оценить роль прибалтийских приспешников нацизма в годы войны? Повлияли ли их действия на ход войны?
— Учитывая, какие силы были задействованы в этой войне с той и с другой стороны, на мой взгляд, вклад полицейских и даже эсэсовских военных формирований Эстонии и Латвии минимален, но он есть.
Оценить его количественно сложно — это не математика, это какое-то более сложное измерение, другое искусство.
Поэтому объем оценить сложно, а факт оспорить невозможно.
— А как действия карателей оценивают сегодняшние власти Прибалтийских республик и дают ли им оценку партии, представляющие ультраправый политический спектр в этих странах?
— Дело в том, что оценку легионерам дают все политические партии, и все эти политические партии сходятся на том, что это герои, это лидеры и символы нации, это лучшие люди эстонского, латышского и литовского народов.
Захоронение расстрелянного населения д. Чухонские Заходы. 1944 г. Из фондов Государственного архива Псковской области.
Поэтому очень трудно говорить с любыми латышскими, эстонскими и литовскими политиками.
Представьте себе, для сравнения, что было бы, если бы в сегодняшней Германии хоть какая-то партия напрямую считала эсэсовские формирования героями нации? К ним бы тут же приехало ведомство по охране Конституции.
Михаил Кришталь
